Значит, они стали так близки, что могут чувствовать настроение друг друга. Суинь прижалась к нему покрепче, и он коснулся подбородком ее макушки в знак молчаливого согласия.
Сложно судить, увенчается ли это рискованное предприятие успехом, размышляла Лин Суинь. Ли Тао встретится с Шэнем лицом к лицу, без стражников и придворных, если только император этого пожелает. Суинь просила Тао положиться на честь и возвышенные чувства, присущие императору Шэню. Он сам в прошлом критиковал Шэня за эти черты. Честь и возвышенные чувства непредсказуемы.
Их первая остановка произошла у небольшого укрепленного военного лагеря на перекрестке дорог. Постройки в нем представляли собой не более чем временные убежища, целью которых было обеспечить воинов крышей над головой. Однако сам вид этой маленькой крепости служил зловещим напоминанием о том, что дороги внутри провинции уже не были открытыми для всех.
После краткого отдыха они продолжили путь.
К ночи путники достигли военного лагеря, занимаемого десятью сотнями воинов. Многочисленные шатры выстроились на окруженном деревянным частоколом поле, вокруг потрескивавших костров расселись воины. Это были «Непобедимые стражи» — прошедшие особую выучку воины передовой тысячи Ли Тао.
Суинь внимательно осмотрела палатки:
— Они здесь в ожидании битвы, так?
— Я специально собрал их в одном месте, чтобы иметь возможность для быстрого маневра.
— Их так много…
— Здесь нет даже четверти моей армии.
Она развернулась, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Гао обвинял тебя в том, что ты создаешь свою армию, чтобы противостоять Чанъаню.
— Половина его обвинений справедлива.
Он спешился, потом обнял ее за талию и помог выбраться из седла. Ли Тао видел, что Суинь готова задать ему тысячу вопросов, однако лишь резко покачал головой. Она сомкнула губы.
— Хорошее решение, — быстро прошептал он ей на ухо, прежде чем приказать своим людям приготовить ночлег.
Суинь бросила на наместника пронзительный взгляд.
— Позже, — пообещала она.
Суинь поняла, что сейчас неподходящее время оспаривать его авторитет, но Ли Тао был уверен, что она набросится на него с вопросами, едва только ей представится такая возможность. Он оставил ее с командиром отряда его телохранителей и отправился осматривать лагерь. Наместник доверял мнению Лин Суинь относительно тайн и интриг двора. Теперь, когда речь зашла о командовании армиями, настала ее очередь положиться на него.
Когда он наконец добрался до своей палатки, Суинь уже сидела на походном ложе из циновок и шкур. Подле нее мерцал тусклый огонек бумажного фонарика.
— Твои телохранители не позволили мне выйти из палатки.
Она держала себя просто изумительно — прямые плечи расправлены назад в царственном жесте, руки величественно сложены на одном колене. Она была изящна и элегантна до самых кончиков пальцев даже в столь суровой и непритязательной обстановке, далекой от привычной ей роскоши и комфорта.
Он едва удерживался, чтобы не обнять ее.
— Женщины редко бывают в военном лагере.
— Неужели мне и в самом деле стоит чего-нибудь бояться среди твоих дисциплинированных воинов?
— Нет. — Он был в этом уверен. — Но к чему заставлять их страдать без нужды?
Как и его. Каждый взгляд Ли Тао в ее сторону буквально истязал его.
— Твоя армия, должно быть, составляет десятки тысяч. Достаточно большая, чтобы бросить вызов императору, — заметила Суинь.
— Это было бы опрометчивым. Нападение на императорские силы лишь спровоцирует других военачальников.
— Это не совсем то, о чем я тебя спрашивала. — В ее тоне звучало больше грусти, чем обвинений.
Ли Тао подошел к ней и присел рядом.
— Только сильнейший может выжить среди цзедуши. Гао присматривался к южным провинциям многие годы, постепенно отравляя двор слухами. Я понимал, что мне следует укреплять свою власть. Если бы я не представлял для него достаточно большой опасности, он бы уничтожил меня много лет назад.
Ее колено коснулось его ноги, когда Суинь к нему повернулась. Ли Тао все еще никак не мог привыкнуть к контрасту между этим обворожительным созданием и грубым окружением, к тому, что она находится с ним рядом в продуваемом всеми ветрами шатре военного лагеря.
— Разве ты не видишь? Гао специально провоцирует тебя, — настойчиво продолжала Суинь. — Твои действия только подтверждают слухи.
— С этим уже ничего не поделаешь. Семья Гао благородного происхождения, его предки приходятся родственниками предкам Божественного императора. Он всегда с презрением относился к выходцам из низших сословий.
— Ты не прав. — Суинь энергично мотнула головой. — Возможно, кто-то из сановных военачальников и придерживается подобного мнения, но не Гао. В его поступках нет ничего личного. В этом отношении он очень похож на тебя.
Ли Тао окинул ее пристальным взглядом:
— Похоже, ты знаешь много о старом Гао.
Боль промелькнула в ее глазах, и Суинь попыталась вырваться из его объятий, однако Ли Тао продолжал нежно: удерживать ее.
— Неужели ты думаешь, что я откажусь от тебя из-за твоих прошлых связей? — Он еще крепче обнял ее. — Я знаю, что ты была как-то связана с Гао. В этом нет ничего удивительного, именно так создаются и рушатся союзы при дворе.
Суинь, наконец, прекратила борьбу, Ли Тао опустил ее на походную кровать и лег рядом с ней. Разговор о Гао нарушил ее самообладание.
Она неловко лежала в его объятиях.
— Я вырвалась из лап Гао много лет назад. Он надеялся, что ему удастся меня использовать, когда я стала фавориткой императора. Но я освободилась от него. Нашла защитника более могущественного, чем Гао.
И теперь, много лет спустя, Гао хочет ее смерти, пояснила Суинь. Тао едва осознавал себя от гнева. Суинь не права. Причины его поступка могут быть очень даже личными.
— Гао никогда не окажется снова подле тебя, — поклялся Ли Тао.
— Он использует других, чтобы достичь своих целей, — пояснила она. — Никогда не действует самостоятельно. — Ее голос казался бесцветным, апатичным. Суинь моргнула, уставившись в пустоту. — Идти к Шэню — безумие, но еще большее безумие оставаться на месте. Я не уверена, что мы на правильном пути.
— Я также, — помедлив, проговорил он. Служившие ему люди беспрекословно повиновались всем его распоряжениям. Суинь — единственный человек, ставивший под сомнения его слова и поступки, подумал Ли Тао. Она заставила его понять, что невозможно победить, затаившись на юге и загородившись укреплениями. Возможно, он и отобьет первый натиск Гао, однако затем будет атакован превосходящими силами императора и армиями других наместников, которые непременно слетятся сюда, словно коршуны на добычу.
Гао слишком силен. Ли Тао нужно сделать что-нибудь неожиданное, чтобы победить его.
Суинь повернулась в его объятиях, удобно устроившись у него на плече, и все мысли о битве на время вылетели из его головы. Он и так постоянно думает об этой войне, и даже ночью ему снятся планы и стратегий. Такие мгновения мира, как сейчас, — единственная роскошь, которую он мог себе позволить.
— Тао, что заставило тебя передумать?
