и того, что на самом деле никто из нас... этого не делал. Я права?
И снова - гнетущее молчание в ответ.
- Я права, - Гончая чуть приподняла верхнюю губу, демонстрируя слегка подросшие клычки. - Да и как могло быть иначе, если Л'аэртэ - лучшие и сильнейшие ваши потомки даже сейчас не являются вам ровней? А в то время от Ушедших осталась лишь жалкая горстка, крохотная кучка, всего пара сотен измученных, затравленных, обессиленных эльфов, приготовившихся к смерти и почти покорившихся неизбежному? Как могли они... слабые и беспомощные перед целой Стаей... оказать вам хоть какое-то сопротивление?!
Сереброкрылый вопросительно взглянул на Мать и странно нахмурился.
- Мудрейшая?
- Они не делали того, в чем их так долго обвиняли, - твердо сказала Белка. - Вернее, они не могли этого сделать по определению: для вас они были слишком слабы. А для вашей Матери - слабы тем более. Ни один из Ушедших не сумел бы ее уничтожить при всем своем желании. Ведь так, Мудрейшая?
Драконица тихо заворчала.
- Ты закрыла их собой, - продолжила Гончая. - Закрыла, чтобы сохранить им жизни. Закрыла от Огня своих детей и сделала то единственное, что могла: пробила для них огромный Портал.
- Но Портал был твой?
- И вот теперь у меня вопрос: почему? - наклонила голову Белка. - Почему ты их спасла? Почему они стали так важны? Для чего тебе понадобилось сохранить им жизни? Именно тогда, когда их... по твоему же приказу!.. всего несколько дней назад так яростно старались уничтожить?
Новый вздох поколебал верхушки скал.
- Что именно? - сухо уточнила Гончая. - Сложно понять или сложно объяснить?
- Так, может, я за тебя отвечу? И я поясню твоим детям, почему ты вдруг резко передумала?
Драконица настороженно промолчала.
- Знаешь, - неожиданно хмыкнула Белка, покосившись на ошарашенных Драконов. - Мне этот вопрос тоже долго не давал покоя. Но когда на сцене появились вы со своей куцей Стаей и когда я вспомнила недалекое прошлого Темного Леса, мне вдруг стала понятна одна простая вещь: оказывается, у вас и Темных эльфов невероятно похожие проблемы. И до боли знакомые способы их разрешения. Кстати, твои детки в курсе, что остроухие не так давно повторили твой эксперимент? И в курсе, что сделано это было по той же причине, по которой ты некогда просила своего младшего сына поделиться с нами своей кровью?
Статуя издала странный звук. Драконы, кажется, окаменели на своих местах, силясь осмыслить услышанное и поверить в то, что дерзкий человечек не лжет.
- Давайте, я вам подскажу, - любезно предложила Белка, когда у них непонимающе вытянулись морды. - И напомню, что за последние несколько тысяч лет... еще даже до всей этой истории с Тоарканом и моими предками... в Стае начались проблемы весьма деликатного свойства. А именно: у вас перестали рождаться на свет молодые Драконицы. Ваше сокровище. Ваше главное достояние. И ваша единственная надежда на выживание. Почему так случилось, я могу предположить - подобная нелепость случалась не только с вами. Однако озвучивать эти мысли пока не стану: захотите - сами додумаетесь. А пока скажу лишь то, что вам и так отлично известно: Драконы вымирают.
Стая взволнованно зашумела и в едином порыве приподнялась на задних лапах.
- Цыц! - прикрикнула Белка, заставив их ошеломленно сесть обратно. - Хотите узнать правду, сидите и слушайте! А тех, кто вздумает мне помешать, самолично подвешу за хвост вон к той скале!
От статуи донеслось приглушенное рычание, но Драконы не услышали: оторопев от подобной наглости, они против воли сложили крылья и опустили хвосты - в голосе Белки было слишком много силы, чтобы они ее не почувствовали. И слишком много нечеловеческой уверенности, чтобы они рискнули обвинить ее во лжи.
- Говори, - наконец, недовольно обронил Сереброкрылый, с трудом успокоив Стаю.
- Молодец, - хмыкнула Белка, снова поворачиваясь к Драконице. - Так вот, о ваших проблемах... думается мне, ты первая заметила неладное и первая задумалась о том, что будет всего через несколько тысячелетий с вашим видом. Сколько вас осталось? Тридцать? Сто? Двести особей?
- Нас много! - не сдержавшись, выкрикнул какой-то молодой Дракон.
- Так сколько? - не обратив внимания на дурака, посмотрела на Драконицу Белка. - Сколько в этой Вселенной осталось Драконов? И сколько еще в ней осталось Стай, помимо вашей?
Драконица, наконец, тяжело вздохнула.
- Что?! - отпрянул Сереброкрылый. - Великая, о чем ты говоришь?! Как такое может быть?!
- Но... как же так? - пораженно прошептал Мудрейший. - Как же так могло случиться, Великая?! Что произошло?! Почему?!!
- У каждого из нас свой рок, - непривычно жестко сказала Белка. - И для каждого из нас приготовлено свое проклятие. У вас одно, у эльфов другое, у людей третье... вот только ваша Мать не пожелала мириться с неизбежным. И, чувствуя крах своего древнего вида, предприняла отчаянную попытку все изменить.
- И получить ее ты решила у нас.
- Они верили вам! - резко бросила Гончая.
Внезапно молодой черный Дракон, так похожий на Л'аэртэ, выступил вперед.
- Изменение было проведено только с теми, кто пожелал начать его добровольно, - негромко сказал Тоаркан в оглушительной тишине. - Я никого не принуждал. Никого не заставил. Три Рода бессмертных охотно взяли мою кровь и по собственной воле приняли боль Изменения.
- Оставим этот вопрос на совести наших предков, - отвернулась Белка. - Если они согласились на это, значит, ты был весьма убедителен. И, вполне возможно, сам не понимал, чем все закончится. В это я могу поверить. Но мне непонятно другое: почему, едва начались первые трудности, ты от них отказался? И почему в какие-то считанные минуты Стая приняла решение от них избавиться?
- Все пошло не так, как планировалось, - прошептал Тоаркан.
- Я знаю, как все прошло. Без тебя прекрасно это знаю. А спрашиваю сейчас о другом: когда ты начинал ритуал, ты знал, почему тебя о нем попросили? Вернее, ты знал, почему попросили ИМЕННО тебя, а не, скажем, того же серебряного, у которого сейчас глаза стали, как два блюдца?
Черные Крылья покосился на напряженную позу Мудрейшего и медленно покачал головой.
- Нет.
