совсем адекватной.
- Это с какой радости?
Вопрос звучал гораздо грубее, но русский мат девушка явно не понимала. Или очень
старательно делала вид, что не понимает.
- У нас распоряжение руководства!
Видимо эта сучка нажала на какую-то пимпочку, поскольку к стойке чуть ли не бегом
подлетел молодой хлыщ в костюме в сопровождении пары копов с дубинками. Копы
Андрея беспокоили мало, но дальнейший разговор пришлось вести с хлыщем. В отличие
от разозлившегося Первушина, тот держался вежливо, но стоял на своем, как стена.
Запрещено, и всё. И не волнует.
- А если кто-то прилетит из СССР? - напирал Андрей, - И полетит обратно?
- Нам не сказано ни о каких исключениях. В представительстве авиакомпании вам
вернут стоимость билета. Все деньги, включая комиссионные сборы и компенсацию за
такси в гостиницу и обратно. Это всё, что я могу сделать.
- Щедрые вы наши! А в Германию я могу вылететь?
- Пока только во Францию и США. В остальные страны вы сможете отправиться, как
только они примут аналогичное постановление.
Дальнейший разговор был бесполезен. Будь это не аэропорт, а реальная граница...
Первушин хотел бы глянуть, как его останавливали бы эти два дуболома с резиновыми
членами! Но прорыв в самолет ничего не даст и ничего не решит. Еще и террористом
объявят...
- Вы можете обратиться в Совет Министров. Или оспорить его действия в
Королевском суде, - напыщенно произнес хлыщ, с таким видом, будто и эти слова -
величайшее благо.
Андрей, задавив яростное желание разбить хлыщу его напомаженное хлебало, молча
направился к выходу.
'Вот так, значит? Забегали, суки! Испугались! Надо понимать, началась Холодная
Война номер два. Ладно, посмотрим, у кого яйца стальные, а кого так, серебрянкой
присыпаны...'
У выхода из аэропорта представительного вида старик обкладывал пространство
большим боцманским загибом.
'Товарищ по несчастью', - подумал Первушин и, проходя мимо матерщинника,
бросил:
- Не ссы, отец! Прорвемся!
Зевающий после бессонной ночи оперуполномоченный ГУГБ НКВД Петр Лерман
сегодня был совершенно не похож на себя. Куда девался стройный, всегда подтянутый и
гладковыбритый сержант со щегольским пенсне. Сейчас перед Светловым сидел усталый
мужичок в мешковато сидящей мятой форме, с тяжелыми черепаховыми очками на носу,
больше всего напоминающий классического бухгалтера в период сдачи годового отчета.
Нервного, замотанного до последней степени и зло глядящего на окружающий мир сквозь
толстые линзы.
- Ну как? - спросил Светлов.
- Да, уже у самого в глазах рябит от этих... иновременных, - ответил Лерман и, не
удержавшись, зевнул. - Черт их побери. Словно плотину прорвало. Едут и едут, толпами.
Все поезда забиты, как бочки с огурцами. Ладно бы, если бы жить, так ведь большинство
просто посмотреть едет. А у тебя как?
- Еще хуже, - махнул рукой младший лейтенант, - ты-то в основном с бумагами...
- Товарищ сержант, - заглянула в дверь кабинета озабоченная женщина средних лет. -
Где у вас можно кипяточком разжиться?
