— Мне просто любопытно…
— Да-да, я знаю: вам просто любопытно, мистер Редмонд. А я считаю фантазии пустой тратой времени. Как вы ранее заметили, брак — это деловое соглашение. Я предпочла бы мужчину с характером…
— С каким характером?
— …И несмотря на удовольствие, которое я получаю от музыки…
— Музыки? Какой именно? — перебил он.
— Я практичная женщина, и я не…
— Так какой характер должен иметь ваш избранник?
— Я не желаю говорить об этом. Особенно с вами.
Майлс приподнял брови. Ее горячность лишь раззадорила его.
Он отвесил один из своих глубокомысленных кивков — словно был уверен: это лишь вопрос времени, когда он выведает все ее секреты. Возможно, он напишет научную статью и будет разъезжать по стране с лекциями о них.
— К чему такая спешка, мисс Брайтли? Можно подумать, что вами движет нечто большее, чем амбиции и алчность.
Это была пощечина. А также свидетельство раздражения и досады.
Синтия, поморщившись, отпрянула.
— Я полагала, что вы — человек слова, мистер Редмонд. Вы обещали помочь мне в обмен на…
— На что? — Он приподнял брови, явно провоцируя ее произнести слово, на котором она запнулась.
Синтия снова нахмурилась.
— Пожалуйста, не думайте, что я легко совершаю подобные поступки, — заявила она.
Под «подобным поступком» подразумевался поцелуй, которым они обменялись в нише. Это был самый честный и исчерпывающий ответ из всех, что она могла дать ему.
Музыка закончилась громким аккордом. Мужчины отвесили поклоны дамам, те присели, и танцоры разошлись в поисках новых партнеров.
Майлс, однако, медлил, будто размышлял в задумчивости над полученной информаций и пытался решить, что делать дальше.
— Так что же вас все-таки интересует, мистер Редмонд? — спросила наконец Синтия.
«Вот вопрос, на который у меня, похоже, нет ответа», — подумал Майлс. Помрачнев, он пробурчал:
— Меня интересует все.
Коротко кивнув, он покинул ее.
Покинул как раз в тот момент, когда леди Мидлбо согласилась заменить леди Джорджину за фортепиано. Та восторженно захлопала в ладоши, предвкушая танцы. И тут же обрела, к своему удовольствию, партнера в лице Майлса Редмонда.
А Синтия наконец-то заполучила лорда Аргоси в качестве партнера по танцам.
Он появился перед ней с выражением спокойного удовлетворения — без тени нахальства, но с абсолютной уверенностью, что она хотела именно этого. Он выглядел свежим как огурчик, ничуть не утомился от кадрили, которую только что танцевал с леди Мидлбо, и лишь щеки его чуть порозовели.
Аргоси одарил Синтию улыбкой, полной скрытого смысла, но она, к счастью, никогда не была простушкой, поэтому смогла ответить такой же улыбкой.
Он поклонился, она присела, и комнату тотчас заполнили веселые звуки очередного танца. Леди Мидлбо была менее искусна, чем леди Джорджина, но играла точно по нотам, со свойственным ей темпераментом.
Казалось странным танцевать с более стройным и не таким крупным, как Майлс, лордом Аргоси — словно она приноравливалась к менее устойчивому экипажу, который могло сдуть с дороги сильным порывом ветра.
— Вам нравится гостить у Редмондов, мисс Брайтли?
Итак, он решил начать с дежурных любезностей.
— Да, спасибо. А вам, сэр?
— Конечно. Я всегда ценил приятное окружение и приятную компанию.
— А теперь вы сделаете комплимент моему платью? Я хотела бы знать — чтобы подготовить надлежащий ответ, — с усмешкой сказала Синтия.
Аргоси весело рассмеялся:
— Простите меня, мисс Брайтли, если я скатился к банальностям. Видите ли, я отвык от общества английских девушек, так как последние несколько месяцев путешествовал по Франции и Италии, а мой набор любезностей на иностранных языках весьма ограничен. Позвольте задать вам вопрос: мы с вами раньше не встречались? Я совершенно уверен, что запомнил бы вас. Тем не менее, я не могу избавиться от ощущения, что ваше имя мне знакомо.
О нет!
— Вне всякого сомнения, моя фамилия кажется вам знакомой, потому что она… Слишком уж яркая
, — отозвалась Синтия с улыбкой.Лорд Аргоси снова рассмеялся:
— Я мог бы придумать множество фраз со словами «мисс Брайтли». Но боюсь, они вогнали бы вас в краску.
В прошлом сезоне она подхватила бы подобное заявление и сплела из него восхитительную паутину озорных намеков, упомянув, возможно лорда Милторпа — чтобы подстегнуть соперничество.
Но сейчас она не могла так рисковать. Не говоря уже о том, что она решила вести себя прилично.
— В таком случае, лорд Аргоси, вам не следует произносить их вслух. Но это не значит, что вы должны ограничивать себя в мыслях.
Он восторженно закивал. Что ж, отлично! Значит, она заинтриговала его. Чтобы увлечь такого баловня судьбы, как Аргоси, одного очарования мало, его следовало заинтересовать.
Они послушно подпрыгнули, хлопнули в ладоши и развернулись, как требовали фигуры танца. Когда они снова повернулись друг к другу лицом, он сказал:
— Вы не нашли себе равного, мисс Брайтли?
Синтия сделала вид, что не поняла.
— Боже, лорд Аргоси, какой изысканный комплимент!
Он опять рассмеялся. Было даже немного скучно очаровывать мужчину с такой легкостью. Все равно… как отбивать теннисный мяч пуховой подушкой. Хотелось побольше сопротивления.
Она бросила взгляд на прекрасный образчик сопротивления, танцевавший с леди Джорджиной. И он выбрал именно этот момент, чтобы посмотреть на нее.
Синтия поспешно отвернулась.
— Так как вам действительно нет равных в этой комнате, мисс Брайтли, — произнес Аргоси с галантностью, которую она одобрила, — я хотел бы знать, обручены ли вы. Должно быть, мой французский и итальянский не лучшим образом повлияли на мой английский, и я выразился несколько туманно. У меня не хватило дерзости спросить вас напрямую, но должен признаться, что этот вопрос… не дает мне покоя.
Последние слова он произнес, понизив голос, с нетерпением и пылом, к которым она привыкла во
