действительно было лучше, по крайней мере, картинка виделась гораздо более полно и подробно.
— Впереди дверь, — заметил Коростин.
— Вижу…
Впереди действительно находилась дверь, стальная с поворотным колесом и длинной ручкой- рычагом. Вадим осторожно подошел к двери, сразу стало ясно, что 'витязям' придется изрядно раскорячиться, чтобы протиснуться в нее и выйти.
'Если вообще удастся открыть, — подумал он. — Впрочем, если не удастся, рванем к чертям'.
— Что это? — Филиппенко указывая на нечто скрытое под брезентом.
Солдат не утерпел и потянул за тяжелую ткань. Но ее оказалось не так-то просто стянуть. Во-первых, тяжелая. Во-вторых, она за что-то цеплялась, только послышался легкий треск рвущейся материи.
— Не трогай… — остановил его Коростин. — Что там с дверью, Демон?
— Сейчас узнаю…
Куликов взялся за рычаг и осторожно стал опускать его вниз, но тот не поддался, только гнуться начал.
— Попробуй колесо…
— Сейчас…
Колесо с жутким скрипом провернулось, внутри двери что-то щелкнуло и после этого рычаг спокойно опустился. Вадим толкнул дверь. И снова раздался скрежет несмазанных, давно проржавевших петель. От
Этого скрипа сводило зубы, от осознания того что его наверное услышали все у кого есть уши.
'Если тут вообще есть, кому слышать', — подумал Вадим.
Темнота открывшегося взгляду коридора, говорила, что тут никого нет. По крайней мере, на данном уровне явно какого-то бункера.
Вадим все-таки изловчился и пролез боком в дверной проем.
На этой стороне имелся старинный электрощит с рычагом. Но Вадим пока не спешил включать свет, если тут вообще есть электричество.
— Что там?
— Коридор… пыльный… тут явно давно не убирались… следов нет… Тут есть лестница, ведущая наверх.
Старшина и рядовой также протиснулись в проем и подошли к лейтенанту.
— Поднимемся? — предложил Коростин.
— А что нам еще остается?
Куликов встал на первую стальную ступеньку и начал подъем. Два пролета и снова дверь с колесом и рычагом. Делать нечего и он открыл эту дверь тоже.
— Пусто и темно…
— Это хорошо.
— Да… Похоже это старая законсервированная база, — предположил Вадим. — Тут буквально все кричит об этом: плафоны с огромными лампами накаливания под потолком, архаичные двери как на подводных лодках, провода снаружи, отделка стен: зеленая краска снизу и побелка сверху, все облупившееся…
— Верно.
Тяжелые пехотинцы продолжали исследовать комплекс.
— Я нашел схему бункера! — обрадовано заявил Эдуард Филиппенко. — Пути эвакуации.
— То, что нам нужно, — подошел к бойцу Куликов.
Если верить схеме, то бункер был не очень большим, всего в три этажа с площадью сто на сто метров.
— Тут свой генераторный отсек есть, — заметил Анатолий Коростин.
— Хочешь запустить? — усмехнулся Вадим.
— Не особо. Выбираться нужно.
— Вот и пойдем.
— Постойте! — буквально вскричал солдат.
— В чем дело?
— Может, все-таки отдохнем чуток, а?!
— Хм-м… парень дело говорит, — согласился старшина. — Чуток отдохнуть нам не помешает. Набегались. И сколько наверху еще предстоит бегать, неизвестно, особенно учитывая, что китайцы наверняка сейчас землю носом роют.
— Верно. Отдохнуть надо. Давайте посмотрим, где это можно сделать…
Увы, найденный план экстренной эвакуации не предполагал подробных поясняющих надписей, и потому базу пришлось обойти снизу доверху, вскрывая деревянные двери попадающихся комнат одним ударом, буквально снося их с петель. Большинство комнат представляли собой кабинеты со столами из 'опилок'. Везде царило запустение и пыль. Только на самом верхнем этажи нашлись комнаты с кроватями – железными койками, по четыре на комнату.
— Ну, хоть что-то… — пробормотал Коростин. — Наверняка где-то здесь же каптерка с постельными принадлежностями имеется: матрацами и всем прочим…
— Да они уже истлели, поди? — фыркнул Филиппенко. — Если вообще не вывезли…
— Не скажи, — не весело усмехнулся Вадим. — Если судить о том, как хорошо сохранилась еще советская форма для штрафников, то…
Коростин и Филиппенко одновременно обернулись на Куликова.
— Да, побывал в сих рядах, — ответил Вадим на их немой вопрос, который никто не решился задать вслух. — Там и потерял… А вывезли или нет, надо просто посмотреть.
Каптерку действительно нашли в конце коридора, дальше находились только туалеты, да душевые. В каптерке впрямь оказалось все необходимое для обустройства кровати: тощие подушки, ватные матрацы, синие поеденные молью одеяла, простыни, пододеяльники и наволочки застиранные до марлевого состояния и даже дыр. Потому и не вывезли ничего – рухлядь.
Филиппенко, как самому молодому и здоровому пришлось проделать всю основную работу по застилке кроватей.
— У меня руки нет, чтобы корячиться одной…
— А у меня ног… Но так и быть с подушками помогу.
— Вот ведь дал бог командиров-инвалидов, — ворчал боец.
— Погунди еще, салага…
Наконец все было готово.
— Хорошо-то как… — протянул Коростин, развалившись на застеленной кровати, покачиваясь на стальной поскрипывающей сетке.
Куликов с Филиппенко тоже разлеглись не без удовольствия, чувствуя, как расслабляются мышцы, как спадает напряжение не только физическое, но и душевное.
Они сами не заметили как в тиши и безопасности уснули буквально в течение минуты, стоило только сомкнуться векам.
Проснувшись, Вадим испытал нечто похожее на стыд. Он тут разлегся, отдыхает в старой законсервированной базе, под десятками метров грунта, в то время как остальные, кто успел отойти, вырваться из китайских котлов, после переформирования, сейчас дерутся с противником чтобы не пустить его дальше Камы. Конечно, у него есть оправдания, много и существенных, но это всего лишь оправдания. Он не делает ничего, просто отсыпается…
— Где Оптимус-Прайм? — осмотревшись, спросил Вадим у Филиппенко.
— Не знаю, товарищ лейтенант… Покурить наверное отошел.
Вадим сел и помассировал обрубки ног.
— Ч-черт…
Вот ведь что значит нет ног. Не на культях же этих бегать… Но делать нечего, придется опять залезать в 'витязя' и ходить в нем. А иногда все же хочется просто побродить без этих двух центнеров
