часть времени он простоял на консервации, а это две большие разницы. С этой точки зрения он почти новый.
— Вот как? Мы все такие умные… А чего же командование о нем не вспомнило? Ведь это же такой шанс!
— То-то и оно… об этом проекте уже наверняка забыли.
— А почему?
— Ну…
— Вот именно что 'ну'. Это очень ненадежная техника, потому и не получила развития. Программу закрыли задолго до распада СССР. А тогда денег на военные нужды не жалели. Однако же закрыли.
— Но этот 'Крот' цел. Значит он в полном порядке. У нас тогда много чего закрывали перспективного и не потому что дорого, ненадежно, а из-за политических интриг в соответствующих ведомствах в борьбе за власть или просто потому что кто-то, посчитав себя шибко умным начинает единолично, словно он удельный князь решать, что нужно, а что не нужно. Так зарубили экранопланы типа 'Каспийского монстра', так разрезали атомолет… да-да, был и такой самолет на ядерной тяге, и много чего еще о чем мы даже понятия не имеем. Что ни говори, Демон, а это реальный шанс и им грех не воспользоваться, даже если это очень опасно. Или ты вновь изменился и стал тем, кто когда-то попал в штрафбат…
— А это удар ниже пояса… — скривился Куликов.
— Другим тебя не пронять, — пожал плечами Коростин.
Вадим замолчал. Что ж, возможно Оптимус-Прайм на пару с Филиппенко прав и этим шансом нужно воспользоваться, несмотря на риск. В конце концов, их всех могут убить в обычном бою на линии фронта, где они ни на что не смогут повлиять по определению. В то время как 'Крот' дает такой шанс.
Но беда в том, что он не верил в этот старинный агрегат, простоявший многие десятилетия в ангаре под землей.
— Бог с вами… будь по-вашему. Другой вопрос. Кто-нибудь вообще представляет, как всем этим управлять? — спросил Вадим, окинув взглядом множество панелей управления с рычажками, тумблерами и лампочками. От оного их вида глаза разбегались, а голова начинала кружиться.
— Разберемся. Тут наверняка есть инструкция…
Коростин пошарился по ящичкам и действительно нашел замусоленную толстую книгу в мягкой обложке и прочитал название:
— 'Руководство по управлению, техническому обслуживанию и ремонту изделия номер пять'. Ну вот, что я говорил! Не пугайтесь ее толщины, тут в основном схемы 'Крота'. Разберемся… Кстати изделие пятое по счету. Значит на предыдущих отработали все элементы, что еще раз подтверждает, что этот агрегат самый совершенный из всех.
— А что там еще кроме руководства? — спросил Эдуард.
Коростин снова пошарился в ящичке. Но там где нашел руководство больше ничего не было, зато обнаружилось в двух ящичках пониже. Во втором оказалась карта Земли, очень подробная с геологическим уклоном.
— Ну это понятно… — отмахнулся, от карты Эдуард. — А вот зачем здесь вот это?!
Филиппенко взял в руки атлас звездного неба. Тоже не тонкую книжицу.
— Или он еще в космос летать может?!
Троица одновременно засмеялась.
— Это для навигации по звездам, — пояснил, наконец, Коростин. — Тут и инструмент соответствующий есть.
— Не забыли что нам еще ядерное топливо нужно? — напомнил Вадим.
— Да, но… сначала нужно изучить все. А то топливо достанем, а у нас китайцы на хвосте. Раскачиваться некогда будет. Так что лучше сейчас со всем разобраться, с управлением и обслуживанием. А заодно расконсервировать машину. Ну а если не получится… то что ж, не судьба. Жалеть даже не будем, потому как в случае неудачи, мы просто погибнем. Но мы должны выжить захватить топливо и заправить 'Крот'. Найти бомбу… Кстати, ты помнишь где ее оставил?
— Окажусь на месте – вспомню. Тем более, сейчас начинается зима и все будет как тогда, в снегу.
— Ну и отлично.
Глава 21
Троица просидела под землей еще без малого неделю. Все это время они очищали механизмы 'Крота' от консервирующих смазок или наоборот, заливали различные технические жидкости, хранившиеся в герметичных емкостях тут же на складе. А когда уставали работать руками, садились за руководство по управлению прямо в рубке и тут на месте, среди всех управляющих механизмов и датчиков контроля работали головой, познавая как управлять 'Кротом' да так чтобы он не взлетел на воздух.
Питаться, когда кончились свои припасы сухпайков, приходилось найденными в бункере макаронами и кашами из гречневой и перловой крупы – единственное что нашлось и сохранилось спустя такое количество лет в продовольственном складе. Не очень-то разнообразно.
Через неделю 'Крот' стоял в ангаре полностью расконсервированный и готовый к работе. Подав внешнее напряжение, они проверили систему жизнеобеспечения и двигательные установки. К удивлению Куликова 'Крот' работал: выдавал воздух и стрекотал гусеницами. Осталось только засунуть в активную зону реактора сборку с урановым топливом и залить воду для работы турбогенератора, чтобы 'Крот' смог перейти на внутренний источник энергии.
— Вот и все, — произнес Анатолий Коростин, когда последний консервирующий слой с последнего агрегата был снят. — Осталось нанести визит на Белоярскую АЭС.
— И унести оттуда ноги, — добавил Вадим.
— С топливом, — уточнил Филиппенко.
— Посидим в рубке в последний раз перед выходом? — предложил старшина.
— Посидим, — кивнул Куликов, и они прошли в рубку управления, где снова расселись по своим креслам.
Здесь в рубке управления 'Крота' командование переходило к старшине Коростину. Он быстро разобрался во всех устройствах, понимал их назначение и показания. Остальным лишь оставалось доверять ему и выполнять команды.
В этой рубке, если все пройдет удачно им предстояло провести еще немало времени, потому как расстояния поражали воображение. А вот скорость хода 'Крота' оставляла желать лучшего: от двух до десяти километров в час в зависимости от типа грунта.
— Выходим через семь часов в полночь, — посмотрев на часы, сказал Куликов. — За это время всем привести себя в порядок и хорошенько отдохнуть. Выходим…
Через семь часов ровно в ноль-ноль они вышли на поверхность. Запомнив ориентиры, чтобы потом при возвращении не плутать в трех соснах и замаскировав выход, троица направилась на юго-восток в сторону Екатеринбурга.
Вадим вел свой микроотряд к цели, обходя войсковые соединения китайцев, прячась от всего, что летало над головой. Немалый опыт, полученный им в гористых лесах или, все же правильнее сказать, в лесистых горах Забайкалья, помогал ему в этом. Тремя тенями они проскользнули по занятой врагом территории и оказались у цели.
— Все-таки взорвали, — прошептал Филиппенко, вместе со всеми с закрытой позиции разглядывая Белоярскую атомную станцию, точнее то, что от нее осталось.
От АЭС действительно мало что осталось. Одно большое поле битого бетона и кирпича. Соседние здания также обвалились, хотя их не взрывали, что говорило о мощности ударной волны. Легко угадывался реакторный отсек, также частично разрушенный.
— Нехило тут рвануло… — потрясенно произнес Вадим.
— Одно хорошо, штурмовать не придется… Вопрос только в том: кто взорвал? — сказал Коростин. —
