почти правду о происшедшем и предложила принять очень непростое решение: либо сказать Светлане Ивановне, что с Габриэлем и где он, либо подождать, когда ему станет получше и он сам позвонит. Ольга Петровна заохала, засобиралась на ту половину дома.
– Все-таки скажешь? – вздохнула Варя.
– Эх, не понять тебе сердце матери! Конечно скажу! Она же места себе не находит, только что от меня ушла! А если он того… а она с сыном не простится? Да она никогда нам не простит!
– Мама! Он обязательно поправится! – крикнула Варя и отключила телефон.
У нее самой сердце было не на месте. Она вспоминала Габриэля и то, что испытала, когда он коснулся ее окровавленными губами и даже полумертвым обезвредил всю банду. И если бы не он… Габриэль повел себя по-геройски.
Медсестра снова заглянула к ней в палату.
– Все еще не спите?! Это на таких-то лекарствах?! Может, еще таблеточку дать?
– А дайте! Не спится мне что-то!
Медсестра принесла снотворное, и Варвара наконец-таки погрузилась в крепкую, но неспокойную дрему. Но едва начавшийся сон или кошмар был прерван грубым потряхиванием.
– Проснитесь! Проснитесь!
– А? Что? Что случилось? – еле пришла она в себя, разглядев белое пятно, постепенно превращающееся в лицо медсестры.
– Извините, заснули уже?
– А вы не видите? Зачем будите? Как в анекдоте – просыпайтесь, пора принимать снотворное?
– К вам посетитель, – ответила несколько смущенная медсестра.
Варя проморгалась и посмотрела в темное окно.
– Ночь уже.
– Очень просил, – пояснила медсестра.
(И, как выяснилось в дальнейшем, хорошо заплатил за внеурочное посещение.)
– Миша? – удивилась Варя, увидев знакомую огромную фигуру, мнущуюся в дверях.
– Вот и чудно! Поговорите тут со своим приятелем. У вас полчаса! – улыбнулась медсестра и выскользнула из палаты.
– Ну, вы, блин, даете! – покачал головой Михаил, обрушившись на свободную койку. – Мы, говорит, организуем частное сыскное агентство! Я уезжаю, а вы с Варей все обустройте, подготовьте офис к функционированию. И сразу же бросают меня с этой набитой дурой в кафе, а сами… Сами ввязываются во все тяжкие. Один теперь в травме весь отбитый, вторая тут с контузией. Просто третья мировая!
– Ты разбудил меня среди ночи, чтобы произнести этот монолог? – подивилась Варвара. – И дальше что? Ты привык болтать с мертвяками на своей работе, а я ведь живой человек, могу в тебя и утку запустить! Это трупы были благодарными слушателями, причем круглосуточно.
– Утку не надо! – живо откликнулся Михаил. – Я проведать зашел. Извини, что поздно. Сидел у Габриэля, ему-то значительно хуже, чем тебе.
– Как он? – сон потихоньку сдавал позиции, хотя голова была очень тяжелая.
– Приходит в себя. Он так страшно выглядел, что его погрузили в медикаментозный сон, боялись, что впадет в кому. Пока Габриэль спал, врачи провели кучу исследований от УЗИ, МРТ и рентгена до анализов крови.
– И что?
– Крепкий у нас шеф, Варя, хочу тебе сказать! – заулыбался Миша. – Кости целы, а вот органы некоторые отбиты, так, по мелочи. Рожа разукрашена, бровь и губу зашили. Все будет хорошо! Я же говорю! Шрамы, как известно, красят…
– Слава богу! – наконец-таки с облегчением вздохнула она.
– Все бредил… «Варя и пять»…
– Пять? – переспросила Варвара.
– Ага! Пять…
– А что это означает? – нахмурилась она.
– Откуда я знаю? Меня даже не было с вами. Он вроде там всех уложил? Ну, вот операция прошла на «пять». Я так думаю. Завтра очнется, можно будет выяснить, что он имел в виду. Я тебе шоколадку принес, ты вроде хотела, – смущенно посмотрел на нее Миша и достал плитку «Вдохновения» с балериной. – Вот…
– Спасибо. Тронута твоей заботой.
– Хотя, раз вы рванули на шоколадную фабрику, наверное, наелись шоколада? – подмигнул он ей.
– Знаешь, нет. Было что угодно, только не шоколад, – ответила Варвара, – а потом и не до этого стало. Так что спасибо за внимание.
– У меня и коньячок есть из кафешки, – оглянулся он на дверь.
– Что?!
– Габриэль все оплатил, когда за тобой побежал. Не пропадать же добру, – ответил Миша. – Вот все и хожу с ним, выпить не с кем.
– Нашел собутыльника! – всплеснула руками Варвара. – Хорошо хоть отключенному Габриэлю не предлагал. А то догадался бы в капельницу ему плеснуть!
– Да я за рулем! Я пить не буду. Если ты хочешь…
– Я хочу?! Ты издеваешься? Разве же я просила?.. Ладно, наливай!
За разговорами и парой рюмок коньяка Варвару снова поцеловала фея сновидений. Михаил словно отдалился. Его силуэт потерял четкость и вскоре совсем растворился. Варе снился кто-то гораздо приятнее. Но тут с дерева соскочила огромная волосатая обезьяна и накинулась на нее, грубо теребя.
– Вставайте! Проснитесь! Вы чего устроили? Здесь вам не ночлежка!
Варя резко глотнула воздуха и открыла глаза. Перед ней опять маячило лицо медсестры. Варвара отшатнулась.
– С ума сошли? Вы опять мне не даете спать! Идите уже, отдохните! Да лучше бы я домой ушла! – возмутилась она.
– Пришедший к вам мужчина спит на соседней кровати! Да если бы кто увидел, меня сразу взашей!
Варя покосилась на зевающего и протирающего глаза Михаила, объясняющего свое поведение:
– Устал я с вами. Как звери! Еще медики! Прилечь нельзя…
– Так его бы и будили! Меня-то зачем? – застонала Варвара.
– Тут неприятность случилась. – Медсестра присела к ней на кровать. – Изюмий, ну тот весельчак, что приходил к вам в палату днем…
– Нектарий, – поправила Варвара.
– Он лежит у нас в больнице, в кардиологии, – продолжала медсестра.
– Я знаю.
– Так вот, с ним удар случился, – отвела глаза медсестра.
– Какой удар? – не поняла Варвара.
– Ну, плохо ему стало совсем. В реанимацию перевели.
– О господи! Чем я могу помочь? – испугалась Варвара.
– Вы?! – вскинула бровь девица.
– Ну вы же меня будите, – протерла глаза Варвара.
– Помочь-то ему врачи помогут, а вас мужик слезно просил заглянуть. В реанимацию не пускают, но на пару секунд проведу. Ему что-то очень важное надо вам сказать. Так что пойдем. Хороший такой мужик, веселый…. Только бедовый.
– Прямо сейчас пойдем? – удивилась Варя.
– Ему срочное надо сказать – раз! Прямо сейчас, потому что это не только срочное, но и важное – два! И три – вдруг ему до утра не дожить?!
– Типун вам на язык! Что вы все сегодня каркаете? – вздохнула Варя и поднялась с постели. Ноги не держали, сказывалась медикаментозная слабость.
– Я помогу, – поддержал ее под руку Миша.
