- Что?..
- Сок огня, - сказала девушка, и я выключился.
Когда я включился снова, девушка опять изволила напоить меня столь экзотическим способом. Я хотел снова потерять сознание, но она не позволила. Настойчивый голос держал меня в жизни.
Какое-то время я просто слушал его, наслаждаясь мелодичным звучанием, потом понял, что эльфийской принцессе позарез нужно узнать, можно ли мне вообще сок огня.
- Не знаю, - прохрипел я и истратил на это все силы, снова уплывая во мглу.
- Сила Леса... Слушай меня! Сила жизни... Иди на мой голос!..
Рекомендация показалась мне забавной, и я стал тянуть себя из небытия туда, где слышался девичий голос, произносящий какие-то резкие вибрирующие слова. Язык был чужой, но я его понимал.
- Сила Леса, сила жизни...
Тёмный прилив утаскивал меня во тьму. Мне не было до этого дела, но тот, кто твердил слова, устремлялся следом. Я почувствовал, что это несправедливо - ведь тогда он утонет вместе со мной!.. - и принялся бороться, рваться против течения.
Волны ритма подхватили меня и понесли.
Кто-то рядом со мной так же выплывал против прилива. Я догнал его и мы одолели тёмную воду, помогая друг другу. Вместе ступили на берег, упали на камни и уснули.
Проснулся я не один.
Глубокая ночь. Я поднял руку, и сотни мурашек разбежались по коже. Пальцы не чувствовали ничего.
Девушка шевельнулась рядом. Мы спали, укрывшись одним плащом, благо живое одеяние могло растягиваться на большую длину.
- Лежи, - сказала она.
- Лежу, - хрипнул я.
- Спи.
- Не могу, - я протянул руку ощупать лицо, девушка перехватила и отстранила, вытерла лицо прохладной тряпкой.
- Хочешь пить?
- Да.
- Сейчас, - тонкая ладонь приподняла мою голову. Я разомкнул сухие губы, коросты мгновенно растрескались, и язык обволок металлический вкус крови.
Губы прикоснулись к губам, я глотнул. Уже приноровился и смог не поперхнуться.
- Спи.
Не могу. Девушка, чувствую, тоже не спит.
- Почему ты поишь меня так? - спрашиваю, и тело девушки напрягается рядом.
- Чары исцеления. Спи... - в её голосе слышится сила, и меня уносит в темноту. Но это другая темнота, спокойная и безопасная.
Я сплю.
Утро.
Я не вижу его, но слышу - птицы поют, девушка проснулась и ходит вокруг стоянки. Поднимаю руку, тяжёлую, словно налитую свинцом, снимаю со лба мокрую тряпку. Больно. Кожа горит. Я старательно моргаю.
Ничего.
Девушка отбирает у меня тряпку, смачивает, отжимает и осторожно начинает омывать мне лицо. Я чувствую, как боль отступает. Потоки воды бегут по щекам в уши.
До меня вдруг доходит, что под покрывалом я совсем голый.
Девушка исчезает, возвращается, предлагает мне сок дерева смерти. Многообещающее название. Пью, и меня мгновенно уносит в розовую хмарь. Когда моя терпеливая сиделка начинает ворочать колоду моего тела, омывать многочисленные ожоги, я ничего не ощущаю.
Кроме неправильности ситуации - в книгах от таком никогда не писали! - и стыда.
Как тяжело, оказывается, немощному принимать чужую помощь...
После всех дел она уходит мыться. А я лежу и сражаюсь с небытием. Девушка возвращается и кладёт прохладную ладонь на лоб. Снова дышит в рот, творит какие-то заклинания. Сиреневая пыль падает с тонких пальцев, впитывается в кожу, гасит боль. Белые молнийки щекочут, жгут ранки. Прозрачная вода вымывает инфекцию и превращается в корочку льда. Так выглядят целебные заклинания моей сестры Терезы...
И снова наступает тёмный прилив, голос девушки слышен как через воду. Тело охвачено теплом. Сок плодов дерева смерти - сильное обезболивающее. Передозировка приведёт к остановке сердца. Когда девушка в первый раз угостила меня этим соком, она долго сомневалась, можно ли мне его пить. Опытным путём выяснилось, что
Я позволяю тёмному океану качать себя и думаю о Нанджи. Нанджиэрис са Науэрейдехе, дочь Наннитис, так её зовут полностью, я тоже представился вместе с фамилией-именем-отчеством, и она тоже не смогла запомнить и повторить с первого раза. Так что я - Серый, она - Нанджи.
Как-то странно она ко мне относится, опасливо, задиристо. Словно я сделал ей нечто плохое, или должен сделать, хотя чем я ей могу навредить сейчас?
Волна поднимается и накрывает с головой. Уже ни о чём не думаю. Сплю.
Девушка говорит на незнакомом, но понятном мне языке. Звучит странно, но так оно и есть. Я не всегда её понимаю, стоит вслушаться в певучее звучание длинных слов, как смысл их совершенно терялся, но когда я отрешался от звука и слушал не ушами, чужой язык становился не родным, но хорошо знакомым. Я говорю на языке драконидов, который успел подучить за несколько дней, иногда, забываясь, на русском, но принцесса прекрасно понимает, нужно лишь не бездумно произносить слова, а самому сознавать, что говоришь, чётко формулировать в сознании 'единицы смысла'.
Я пользуюсь телепатией. Значит ли это, что имплант выжил? Я почти скучал о нём, но запросы проваливались в никуда. Биокомп не отзывался.
Может быть, однажды 'раскрученный' биокомпом телепатический центр теперь вертится сам по себе? Хорошо, если так, но было бы лучше, если бы биокомп оказался жив.
Вот ещё один страх - вдруг он умер и начнёт гнить прямо в моих мозгах? Тогда конец...
- Скажи мне правду. Я буду видеть?
- Я сейчас уберу тряпку. Осторожно подними веки, почувствовав боль, тут же закрой.
Мокрая пахнущая травой примочка поднялась с моего лица, я открыл глаза и снова увидел тьму.
Я таращился, болезненная пульсация в глазных яблоках превратилась в острую боль, но я моргал и пытался разглядеть хоть что-то в абсолютном мраке. То, что позволяло нам без переводчика понимать друг друга, донесло до моей сиделки боль и отчаяние, девушка вернула компресс назад, прохладные пальцы прошлись по моему лицу, заклинания впитывались в кожу.
- Возможно, зрение восстановится, - сказала она и, пожалев о сочувствии к презренному чужаку, добавила чуть ли не злорадно. - Но возможно, и нет.
В горле запершило, боль в глазах стала невыносимой. Я заплакал.
Это было то единственное, что я мог сделать.
Слёзы жгли обожжённые щёки, девушка молча сидела рядом, вытирала мне глаза. Когда я отплакался, осторожно заметила, что ещё не всё потеряно, если могу плакать.
Сегодня - кажется, третий день после битвы - Нанджи совсем убрала повязку с моего лица. Она
