Глава 6
Разговор со Старохатовым был своеобразен.
– Игорь, – он сказал в трубку, как это говорят все и всегда, – здравствуй. Как твои дела?
Тон был подходящий, будничный и даже с некоторым желанием пообщаться запросто, – не деловой тон.
– С дочкой играю да на жену кричу, – этак с ленцой ответил я, – какие наши дела!
А он сказал:
– Пусто. Выгнал я ее, Игорь, а теперь как-то пусто вокруг.
– Смысл жизни пропал?
– Вот-вот! – Он засмеялся.
– Привыкнете.
– Разумеется… Но пока мне пусто без нее. Я рад, что расправился с ней: это было необходимо. Но когда многолетней распре подводишь черту, ощущение неважнецкое…
– Да, – осторожно поддакнул я.
– Когда кто-то ежедневно тебя ненавидит, ты чувствуешь, что ты живешь.
Мы говорили о том, что человек всегда недоволен. Грызется с кем-то – плохо, не грызется ни с кем – опять плохо. Мы жевали эту смолу минут пять или даже десять. Потом я шагнул чуть в сторону.
– Если вы тоскуете по былому, – сказал я, – могу вам сосватать подходящую личность.
– Кто это?
– Моя соседка. В нашем подъезде живет.
– Злая, что ли? – Он понял, что шутка. Засмеялся. Разговор пошел свободнее. И безответственнее. И тут я начал тихую и легкую подмену:
– Я тоже, Павел Леонидович, разобрался до конца с одним человеком – и тоже на душе как-то пусто.
Он сам вспомнил:
– С тем, который тебе не давал покоя, – с тем, в котором загадка?
– Точно.
– Разгадал?
– Вроде бы да.
– Это любопытно, – откликнулся он.
И я спешно – ловя на слове – пошел на приземление. Вниз. С облаков.
– А вы приходите, Павел Леонидович, если время, конечно, есть.
– К тебе в гости?
– Я собрал о нем большой материал. Интересный. Действительно интересный.
– Прийти? – Он призадумался.
– Прийти, послушать и оценить мой кропотливый труд, – сказал я и этак засмеялся. Вроде как скромничал и одновременно пытался шутить. Есть такая интонация. Шучу, дескать, потому, что смущаюсь. И тут же довольно прозрачным намеком подсовывалось вот что: вы ведь как-никак мой учитель, Павел Леонидович, вот и послушайте меня, оцените, явите милость.
И был еще намек, совсем дальний, приглушенный: может быть, из этого материала можно сделать сценарий?
И в намеке наживочка, уже вовсе еле различимая: может быть, совместно, а?
Но все это, разумеется, было размыто основной разговорной интонацией – проникновенной и, сколько можно и уместно, просительной. Потому что я именно просил Старохатова – просил, хотел любой ценой его зазвать. Заполучить. Заманить к себе. И вот все вместе сложилось в слова:
– Послушать и оценить мой труд – приходите, а?
– Сейчас?.. Прямо сию минуту? – Он засмеялся.
– Да… Если можете.
Я повесил трубку. И тут же быстренько выдворил из дому Аню. Старохатов на машине, минута – и будет тут. Аня встрепенулась:
– С Машенькой?.. Уходить?.. Погулять?
– Да. Да. Да.
* * *
И вот мы сидели на кухне. Он и я. Он сидел на том уютном месте, что у окна; там можно выложить на стол локоть и чтоб голова удобно и царственно опиралась на левую руку – тем более что голова была именно седая и львиная у Павла Леонидовича Старохатова в ту минуту. И голова и поза стали у него, если
