— Ты хочешь сказать, что картина как-то сама сошла со стены и отправилась прогуляться? — неудачно пошутил я.
— Нет, конечно, я не это хочу сказать! — серьезно возразила девушка. У нее на глазах выступили слезы, которые начали скатываться по щекам. — Это я ее взяла!
— Ты взяла? Но зачем же?
— Меня попросил об этом Фред!
— Он как-то обосновал свою просьбу?
— Да… У него были на это свои причины.
— Какие же?
— Я дала ему слово никому о них не говорить…
— Картина и сейчас у него?
— Наверное… Он ведь еще не возвратил ее мне.
— Но обещал возвратить?
— Конечно! И он обязательно сделает это! Он сказал, что хочет лишь тщательно изучить портрет…
— Что же там изучать, исследовать?
— Проверить, оригинал ли это, прежде всего.
— Следовательно, он подозревал, что это могла быть фальшивка?
— Хотел наверняка убедиться…
— И с этой целью пришлось пойти на кражу картины?
— Он совсем не крал ее! Я же сказала вам это! Просто я позволила ему взять картину, вот и все. А вы вдруг так внезапно вмешиваетесь в это…
Глава 6
По существу, я поверил в правдивость слов Дорис относительно исчезнувшей картины. Поэтому и не стал больше надоедать девушке своими расспросами. Оставив ее в покое, я медленно спустился по крыльцу к своей машине.
Я решил дождаться Фреда именно здесь! Пришлось просидеть в машине целый час, внимательно следя за входящими и выходящими в дом людьми.
Наконец наступила минута, когда с другой стороны улицы подъехал голубой «форд». Фред Джонсон прошел быстрыми шагами в подъезд дома и поспешил к лифту.
Через минуту я тоже вышел из машины, быстро вошел в холл и почти бегом устремился наверх по ступенькам. Мы встретились с ним в начале коридора. На нем был зеленоватый костюм, украшенный желтым галстуком. Я заступил ему дорогу к двери комнаты Дорис. Внезапно увидев меня, Фред сделал попытку отступить назад, к лифту, но дверцы кабины уже закрылись: лифт устремился вниз…
Раздосадованный Фред Джонсон резко повернулся ко мне. Он напоминал загнанного зверька.
— Что вам надо? — хрипло спросил он.
— Картину, которую вы взяли из дома Бемейеров, только и всего, — спокойно ответил я.
— Какую картину?
— Отлично знаешь, какую! Картину Хантри.
— Я не брал ее…
— Может быть, и так. Но она все же попала в твои руки.
Фред Джонсон посмотрел поверх моих плеч в дальнюю часть коридора, ведущего к комнате Дорис.
— Значит, это Дорис вам сказала…
— Давай действовать по-мужски и не станем вмешивать девушку в это дело, — предложил я. — У нее и так хватает своих хлопот с родителями. Да и с самой собой тоже…
Он кивнул головой, одобрив мои слова, но его глаза говорили о другом, они свидетельствовали о том, что он лихорадочно ищет выход из того сложного положения, в которое попал.
Сейчас Фред показался мне одним из тех парней, которые, прожив затянувшуюся юность, становятся пожилыми людьми, не успев вкусить мужской зрелости.
— Кто вы такой, в конце концов?
— Я частный детектив, — с готовностью представился я, желая сразу же отрезвить парня, не дать ему времени на сопротивление или опрометчивые поступки. — Бемейеры наняли меня для того, чтобы я отыскал украденную картину из их дома, — подчеркнул я. — Так где же картина, Фред?
— Не знаю… — ответил он обреченным голосом и покачал печально головой. На его лбу выступили капельки пота. Он еще больше побледнел и весь поник.
— Что же случилось с картиной? — настаивая я.
— Признаюсь, я взял ее к себе домой… У меня не было намерения ее украсть. Я хотел только ее исследовать, внимательно оценить краски…
— Что же все-таки случилось с картиной?
— Я вчера отнес картину к себе. А где она сейчас действительно не знаю. Говорю вам правду: кто-то украл картину из моей комнаты…
— В доме на Олив-стрит? — уточнил я.
— Да, сэр. Кто-то, видимо, проник в дом ночью и украл картину, когда я спал. Она находилась там, когда я ложился спать, но, проснувшись, я уже не смог ее нигде найти…
— Ты, должно быть, большой соня, если абсолютно ничего не слышал!
— Наверное, так… — мрачно кивнул он.
— Или же большой ленивец.
Щуплая фигура Фреда затряслась в пароксизме стыда или гнева. Я подумал о том, что он попытается на меня напасть, чтобы удрать, и соответственно к этому приготовился. Но Фред стремительно кинулся по ступенькам лестницы вниз. Догнать его мне так и не удалось. В тот момент, когда я успел выскочить из подъезда на улицу, Фред уже быстро отъезжал от тротуара на своем голубом «форде». Впрочем, я и не слишком-то старался сейчас его задержать.
На улице я огляделся, купил в одной лавчонке диетический гамбургер, попросил положить его в бумажный пакет и вновь вернулся в дом, поднявшись лифтом наверх.
Дорис быстро открыла на мой стук, но казалась явно разочарованной, увидев меня снова. Она наверняка ожидала увидеть Фреда… Войдя в комнату, я вручил ей пакет, коротко бросив:
— Поешь немного, Дорис.
— Да я не очень-то и голодна… — тихо ответила девушка. — К тому же, скоро должен появиться Фред, и он что-нибудь принесет…
— Лучше возьми это. Фред может сегодня вообще не показаться у тебя.
— Нет, он обещал заскочить! — уверенно возразила девушка.
— У него могут появиться неприятности из-за картины, — сказал я осторожно.
Дорис резко сжала пакет с едой в своей руке, услышав мои слова.
— Да, мои родители могут затаскать Фреда за это… Вы тоже так считаете?
— Я бы не ставил вопрос так резко, — все так же осторожно ответил я девушке.
Она кивнула головой:
— Он лишь пытался проверить картину, надеялся по краскам «датировать» портрет. Если бы ее краски оказались свежими, легко можно было заключить, что это подделка под Хантри.
— Он пришел к заключению, что эту картину рисовал не Рихард Хантри? — уточнил я.
— Да, именно так. Когда Фред увидел впервые картину у нас дома, Фред уже тогда допускал мысль, что это фальшивка, но не был окончательно в этом уверен. Кроме того, он не доверяет человеку, у которого мои родители купили картину.
— Почему?
— Фред как-то говорил, что в кругу художников у него плохая репутация.
