Так много девочек пришли в настолько откровенных нарядах, что администрация даже не посмела запретить «непристойные телодвижения во время танцев».
Сару и Пи Джея отослали домой, прежде чем они переступили порог зала, ибо стало ясно, что перед тем, как пойти на выпускной, они основательно разорили бар Д’Абруцци и заблевали стоянку перед гостиницей.
Мэнду провозгласили Королевой Бала, Скотти — Королем. Это вызвало неудовольствие, потому что королевская не-парочка сломала почитаемую традицию школы и танцевала не друг с другом, а со своими возлюбленными — она с Леном, а он с какой-то неизвестной юной поклонницей.
У Бриджит не было никакого прослушивания (еще одна ложь!), и она пошла на бал с Пепе. Они наконец-то предстали перед всеми парой, как и планировали, и Бриджит очень изящно извинялась передо мной, потому что…
Потому что это не было частью их задумки, но все привлеченные участники должны быть счастливы.
Вот вам несколько весьма драматичных сценариев, по которым были поставлены шоу на вечеринке перед выпускным в доме Сары, но только один из них послужил единственной причиной того, что я не пошла на бал.
— Можно поговорить с тобой?
Мэнда — вся в блеске, цветах и небесно-голубом шифоне.
— У меня больше не будет шанса извиниться перед тобой за то, что случилось между тобой и Леном.
— Почему именно сейчас?
— Потому что так случилось. Больше этого не повторится. Мы будем иногда видеться, я уверена, но такого больше никогда не будет.
— Слава богу.
— Я просто хочу, чтобы ты знала, что мы с Леном любим друг друга.
— Мэнда, я понимаю, ты хочешь извиниться, так что можешь идти в свой колледж с чистой совестью, но честно говоря, я больше не хочу слышать ни о тебе, ни о Лене.
— Тогда, если тебе все равно, ты можешь меня выслушать.
Было заметно, как ей хочется облегчить душу, и я не стала ей мешать.
— Девочки с низкой самооценкой раньше теряют девственность, чем с высокой, — сказала она.
— Судя по всему, самооценка у меня королевская, — хмыкнула я.
— Ну да, действительно…
— Господи, Мэнда, я не в настроении выслушивать твое псевдофеминистское дерьмо.
— Нет, послушай меня, парни с низкой самооценкой стараются повременить с сексом, в отличие от парней, которые высоко ценят себя.
Я подумала.
— Курица или яйцо.
— Что?
— Может быть, причина их низкой самооценки в том, что их никто и никогда не пытался затащить в постель. Ситуация, как с курицей или яйцом.
— Пожааалуйста, — протянула она, хотя я могла сказать, что ошарашила ее. — Не в этом дело. Дело в том, что я поняла: мы оба — Лен и я — страдаем от низкой самооценки, отсюда и все наши сексуальные истории.
— Или отсутствие оной.
— Правильно.
— Фантастика. Мы закончили? — спросила я, оглядываясь в поисках Пепе.
— Нет. Послушай, — она схватила меня за руку. — Мы поняли, что должны помочь друг другу. И помогли. Я знаю, ты думаешь, что Лен — это очередной парень, но Лен — первый, кто мне действительно небезразличен.
Я молчала.
— Просто я прошу прощения за то, что все так случилось, и хочу поблагодарить тебя за то, что ты так к этому отнеслась.
Никогда еще Мэнда не была такой человечной.
— Друзья? — спросила она, протягивая руку.
Я знаю, что должна была согнуться в земном поклоне и поцеловать ее отпедикюренные ноги за такое страстное извинение. Черт возьми, должна была.
— Так ты идешь на выпускной с Черным Элвисом, а не со мной?
Скотти в своем репертуаре.
— Ага.
— Ты выглядишь клево, — заявил он, пожирая глазами перед моего платья. — Тебе надо почаще так одеваться.
Должна заметить, что платье действительно сидело великолепно, но мне было неприятно знать, что Скотти тоже это заметил.
— Это непрактично, — сказала я, скрестив руки на груди.
— Я имею в виду, в нем ты женственная. А ты слишком часто носишь джинсы. Тебе надо чаше показывать ноги.
— Если ты закончил распространяться на тему моего внешнего вида, думаю, мне пора найти своего кавалера.
— Нет, — сказал он. — Подожди. Я не то хотел сказать. Я всегда перед тобой несу какую-то хрень.
— Именно.
— Не могу забыть, что ты сказала мне, когда я пригласил тебя на выпускной.
— Что? — это как-то ускользнуло из моей памяти.
— Ты спросила, что со мной случилось.
— А, да.
— Знаю, что я изменился, — сказал он. — И даже знаю, почему.
— Почему?
— Я был слишком мягким.
О господи. Я закатила глаза, как вишенки в игровом автомате.
— Нет, серьезно. Парни по-настоящему озабочены только двумя вещами — как бы потрахаться и сделать так, чтобы другие парни тебя уважали. Надо получить первое, чтобы твоим автоматически стало второе. А мягкость не позволяла мне затащить в койку.
— Прямо роман какой-то, — заметила я. — А как насчет уважения со стороны девушек?
И снова моя стрела угодила в цель.
— Мне нравился ты прежний, тот самый мягкий парень, но такой хороший… я уважала того парня. Вот чего ты лишился. Ты сильно ошибаешься, что мягких и скромных парней никто не любит, потому что я вполне могла бы переспать с тобой прежним, но ни за какие коврижки — с тобой нынешним.
«Хаотическое Мироздание» вышли на сцену в семь вечера, чтобы дать маленький прощальный концерт. Поскольку Лен в следующем году уезжал в Корнуэлл, они решили расстаться. Я совсем не злилась,
