крушить все подряд. Затем еще был Лемми Килмистер из Моторхэд, чье звучание до сих пор остается непревзойденным. Первый EP Motley Crue, Too Fast for Love, содержит в себе много чего от панк-рока, и бас-гитарист Ники Сикс, был музыкальным лидером Crue. Так что пока люди слушали таких гитаристов как Эдди Ван Хален, который буквально выковал звук ранних 80х, можно было легко увидеть альтернативную историю, в которой басисты указывали направление.
Еще одна новая группа, которая называлась Jane’s Addiction, пользовалась репетиционной базой Ники Бита. У них был очень интересный дуэт, ритм-секция, которая представляла из себя Эрика Эвери на басу и Стивена Перкинса на ударных. Я полагаю, конкуренция идет на пользу творчеству, так что Стивен Адлер и Я стали смотреть, как Jane’s Addiction играют концерты, в любых местах, с тех пор как мы с ними познакомились. Это помогло нам стать лучше, и я думаю, что мы также помогли им стать лучше.
Поскольку Стивен и Я стали сыгрываться как ритм-секция, Я стал узнавать его лучше как личность и осознал, что о лучшем музыкальном партнере или друге я не мог и мечтать.
Однажды ночью мы вышли на улицу, и Стивен сказал мне: “Знаешь, все, чего я хочу в жизни, это иметь столько денег, чтобы я смог позволить себе сумку хорошей травы и большой комок крэка поблизости – все время”.
Я рассмеялся.
“У нас никогда не будет столько денег»
А даже если и будет, подумал я про себя, ты будешь смотреть на эту мечту как детскую шутку.
Поездка в Сиэтл стала началом того периода, когда мы почти постоянно начали взаимодействовать между собой 24 часа в сутки, как участники группы. Мы стали ходить на концерты других групп вместе, играть на акустических гитарах вместе, работали над песнями вместе, учились быть слаженными, развешивали вместе флаеры наших концертов, число которых возрастало. Конечно, и во всякие неприятности мы влипали вместе, чертя и перечерчивая линии на песке по мере того, как мы всё дальше и дальше переносили границу предельно допустимого для жизни поведения. Секс был блаженным, обильным и беспечным; выпивка и наркотики были неразрывно связаны с нашими тусовками; рок-н-ролл стал смыслом существования на ближайшие два года нашей жизни, подобного не случалось ни в одной моей группе, но к сожалению, через пару лет Guns придется от этого отказаться.
Наш круг общения вскоре пополнился недавно переехавшими нью-йоркцами, которые (как Я всегда подозревал) переехали на запад, чтобы избежать юридических проблем. “Red” Эд, Пити и Дэл плавно присоединились к нашему образу жизни, который включал в себя 24 часовое потребление алкоголя, добычу легальных наркотиков (в тот момент, я начал употреблять какие-то колеса), всякий разврат, с чрезмерным прослушиванием таких исполнителей, как Motorhead, Rolling Stones, Sly и the Family Stone.
Не считая Большого Джима, Я переписывался с Эдди с тех пор, как я покинул Сиэтл. Казалось, что мой отъезд подействовал на него, как пробуждение. Он пытался очиститься. Он придерживался курса лечения метадоном при поддержке своей матери. Когда он выписался из реабилитационной клиники, его мать позвонила и спросила, не сможет ли он приехать и провести со мной некоторое время. Она думала, что это хорошая идея, присоединиться ко мне в Голливуде, чтобы отделаться от всех этих дилеров и наркоманов в Сиэтле.
Когда он прилетел, Я встретил его в аэропорту. В следующие дни, я был слишком занят репетициями, чтобы заметить между работой, что происходит рядом со мной. Я не принял во внимание тот факт, что Эд уже слез с метадона, и был одурманен от героинового прихода прямо в моих крошечных апартаментах. Это заняло всего четыре дня. Наркоманы всегда могут найти других наркоманов. И в данном случае, это коснулось Эдда и нашего ритм-гитариста. Я даже не думал, что Эдди так быстро к этому вернется. Я не мог смириться с ним или его зависимостью в тот момент, и я сказал ему, что он должен уйти. В следующие несколько лет ужасные истории о том, каким торчком стал Эдди, приходили из Сиэтла. Я слышал о том, что человека, которого он хорошо знал, убили. Я также слышал о том, что Эд сидел на наркоте. Эти слухи заставили меня надеть шоры и двигаться вперед.
В тот период я случайно встретился с девушкой по имени Кэт, и мы решили переехать вместе в одну квартиру. Я съехал с Orchid Street в другую квартиру на первом этаже (они всегда были дешевыми) на El Cerrito, и стал делить это место с ней. Квартира была значительно дороже из-за того, что располагалась на пересечении улиц: она была на полквартала выше по Франклин. Многие стриптизерши жили в этом месте, но зато больше не было никаких проституток, занимающихся своей работой под моими окнами. И Я мог оставлять свое оборудование дома, не беспокоясь о том, что его могут украсть.
Когда мы с Кэт переехали сюда, у нас не было ничего кроме матраца. Когда мы въезжали, маленький низкорослый паренек помог мне перетащить некоторые вещи, которые были у меня с собой. Его звали Вест Аркин, и он жил в соседней квартире. Он был одним из тех парней, которые учились в Музыкальном Училище, которое находилось рядом с моими прошлыми апартаментами, прямо за углом. Вест был тем еще классным засранцем. Он был тем еще забавным засранцем. И он вскоре стал ценным не только из-за дружбы, но и из-за таланта к написанию песен.
Он не относился к тому типу парней, которые хотят играть в группе, но он был невероятным гитаристом. В конце концов он стал соавтором песен с некоторыми из нас. Он приложил руку к созданию неизданной песни “Sentimental Movie,” а также к песням “Yesterdays” и “The Garden”, которые появились на Use Your Illusion. Все эти песни были написаны здесь, в El Cerrito, вместе с участниками группы. Вест также показал мне альтернативный способ настройки гитары, при котором он мог играть ми-мажорный аккорд на открытых струнах. Вот почему он значится соавтором песни “It’s So Easy”— без этого альтернативного строя, песня не была бы написана. Я не знал о существовании альтернативных строев.
Кэт и Я слышали об эксцентричном старом музыканте, жившем над нами, но нас это не особо волновало. Мы оба не были лучшими соседями, что впрочем, касалось и Эксла, Иззи, Слэша и Стивена и того, что они вытворяли: все время громко слушали музыку, выпивали, пели, бренчали на гитарах с Вестом. Но парень сверху оказался никем иным как Слай Стоуном, под музыку которого мы со Стивеном джэмовали почти каждый день. Он начал давать мне кассеты неизданных демок, которые он записал на четырехдорожечном кассетнике в своей квартире. Затем он начал использовать нашу квартиру как своего рода убежище от душевных фиаско. Но он не слишком хорошо поладил с Кэт.
Я был в соседней квартире, у Веста, работал над текстами к песне и услышал, как она кричит и матерится: “Дафф, этот говнюк снова курит крэк в нашей ванной!”
Это был один из тех моментов в моей жизни, который я точно запомнил. Я наблюдал, как иллюзии, которые у меня были относительно моего кумира, испарялись у меня на глазах. Жил ли Слай Стоун хорошей жизнью, джемовал ли в своей домашней студии, находящейся где-то в своем шикарном особняке? Нет, он прокрался мимо моей девушки, чтобы покурить крэк в моей ванной.
Наш первый концерт, после возвращения в Лос-Анджелес, состоялся 28 июня 1985 года, в the Stardust Ballroom, на восток от 101 шоссе. Там был ночной клуб, который назывался Scream. Он начался как готический вечер. Баухаус и Кристиан Деф были самыми популярными исполнителями, которых крутил диджей. Мы были последними в списке четырех групп и должны были выходить на сцену в 8 вечера. Следующий концерт состоялся 4 июля в Madame Wong’s East, расположенном в ресторане Чайна-тауна, который за одну ночь мог проводить много панк-шоу. Guns играли вторыми по списку из четырех. Только 3 человека пришли посмотреть, как мы отыграем сет, двое из них – Кэт и Вест.
Концерт в Madame Wong’s был одним из тех многих наших ранних шоу, когда нас записывали как панк команду. Ранее мы отыгрывали шоу вместе с Social Distortion, the Dickies, и Fear. Я догадывался, что вначале нас воспринимали как панк группу. Но у нашей группы была одна крутая вещь – на нас нельзя было повесить ярлыки. Иногда это может работать против группы. Если для панк-рок концерта ты выглядел недостаточно по-панковски, или для метал концерта ты выглядел не совсем как металлист, ты рисковал остаться без концерта. Но с присоединением Слэша и Стивена, нам как-то удалось найти компромисс между этими стилями. С верным настроем, Эксл воплотил в себе и панка и металлиста больше, чем вся лос- анджелеская сцена вместе взятая.
Глэм-тусовка выглядела так, будто это был какой-то приватный клуб, со своим каким-то секретным паролем. У нас была пара концертов с глэм-группами, но это было плохим сочетанием. Вместо того, чтобы использовать нашу группу как возможность для разнообразия, ребята из глэм-тусовки делали всё возможное, чтобы лишний раз ткнуть нас носом в наш статус аутсайдеров. Сцена Сансет Стрип была вся наполнена коксом и шампанским, и мы были определенно из другого места. Люди, которые приходили на
