Хризалида

Напрасно колдует.
Что было,
Того уж не будет.
В глубоком молчаньи бреду я.
И хочется быть еще тише
И голос Безмолвья услышать.

17 марта 1931, Сергиево

ИЗ ЦИКЛА «ЗУБОВСКИЙ БУЛЬВАР»

«…Не оттого ль мне худо…»

…Не оттого ль мне худо,
Что идет мне навстречу,
Бедрами жутко виляя,
Женщина в розовом платье —
Кровавые губы вампира
И нос-утконос.

Или худо мне оттого,
Что трамвай,
Жужжа, подвывая,
С грохотаньем и лязгом
Промчался мимо
И дохнул, как самум пустыни,
Пылью в лицо.

Иль оттого мне так худо,
Что встречные люди
Вонзают мне в уши слова:
«Очередь, ордер, талоны».
И от них мне всё хуже и хуже.

О, какая прохладная лужа
Под телеграфным столбом.
Палатка. А в ней Лихорадка
Продает ситро.

Там, над чьим-то двором,
Хинное дерево высится, высится.
Оно же и тополь душистый.
… Не дойти до него ни за что.
На ногах стопудовые гири.
В голове треск и вой.
Всё не то. Всё не то.

О, как солоно, горько и терпко всё в мире,
А что сладко, то хуже всего.

29 мая 1931, Москва

«Дождя волнистая завеса…»

Дождя волнистая завеса
Опять нависла над Москвой.
И освежен мой садик тесный
И напоен водой живой.

И влажно заблистали крыши,
И любо сердцу моему
Воды небесный лепет слышать,
Целующий мою тюрьму.

10 июня 1931. Москва, Колодезный двор, комната на 5-м этаже

«…И опять тарелки, чашки…»

…И опять тарелки, чашки,
Снова пить и есть,
Проползти сквозь день букашкой,
Ночью сон обресть,
По обрывкам сновидений
Горестно гадать,
Где мечта, где откровенье