Хризалида

Или дня печать.
…И опять гремит посуда,
Снова что-то пить.
И назавтра то же будет.
О, как нудно жить.

3 июня 1931, Москва

«Жду сумерек. Тревожным знаком…»

Жду сумерек. Тревожным знаком
Зажжется красный семафор.
О, нет, в тюрьме не надо плакать,
Пусть будет [ясен] дух и тверд.

В свободные лесные дали
Там, верно, поезд пролетел.
Забудь о нем. Прими, опальный,
Гонимый, — тесный твой удел.

В тот миг с души волшебно цепи
Тоски и зависти падут,
И в царственном великолепье
Увидишь нищий свой приют.

12 июня 1931, Москва

«Выбилась меж камней травка…»

Выбилась меж камней травка.
Так же выбиться и мне
Суждено. Ползи, козявка,
Это всё во сне.

Сон — тюремное гулянье.
Сон — шагов по камням стук.
Снится призрачное зданье
И ключа скрипучий звук.

Всё обманно, всё неверно,
Только там, в глуби, внутри,
Под венком колючих терний
Роза ждет зари.

13 июня 1931, Москва

«Тоска опять, как раненая птица…»

Тоска опять, как раненая птица,
Забилась в клетке сердца моего.
Я так хочу молитве научиться.
Я больше не хочу, быть может, ничего.

Но те слова, которые шептала
Я в годы детства, отходя ко сну,
Состарились со мной, и отзвучала
Та вера, что была моею в старину.

Иных молитв, иной, недетской веры
Смертельно жаждет пленная душа.
Но реют вкруг безглазые химеры,
К преддверью гибели увлечь меня спеша.

О, не поддамся лживым обещаньям.
Алканье, жажду навсегда приму.
Но правдою не назову мечтанья
И светом — тьму.

18 июнь 1931, Москва

Нищему поэту