Хризалида

Серебрится зеркало реки.
Хутора, левады, ветряки…
Украина это, Украина.

19 сентября 1931, Нежин — Дарница

«Проносится галочьей стаей…»

Проносится галочьей стаей
Под низкой небесною мглой
Усталая мысль, пролетает
Так близко над серой землей.

Докучные думы о крове,
О хлебе, о завтрашнем дне,
О мерно звучащих оковах,
О серой тюремной стене.

Угрюмые черные мысли
Как галочьей стаи полет.
А ветер засохшие листья
Всё гонит и гонит вперед.

24 сентября 1931, Киев

«Шумы, гамы, звоны, трески…»

Шумы, гамы, звоны, трески,
То гудок взовьется резкий,
То промчится дикий рев
Под окном грузовиков,

День и ночь трамвай несется,
Вечно стекла дребезжат.
.
Но зато не страшен ад
После смерти никому,
Кто живет у нас в дому.

21 октября 1931, Москва

«Асфальт намокших черных тротуаров…»

Асфальт намокших черных тротуаров
Дробит отсветы тусклых фонарей.
Белеет плесенью в ограде церкви старой
Налипший снег на высоте дверей.

К железу их озябший оборванец
Прижался, дрожью мелкою дрожа.
Вокруг снежинки вьются в мокром танце,
Трамвай бежит, трезвоня и жужжа.

Всё в голове запуталось, смешалось.
Движенье, свет, церковная стена.
«Поесть бы, обогреться малость», —
Одною мыслью жизнь полна.

30 октября 1931, Москва

«Слишком, слишком много моли…»

Слишком, слишком много моли,
Не поможет нафталин.
Нужно солнце, ветер вольный,
Воздух глетчерных вершин.

Нужно ветхие одежды
Не трясти и не чинить,
Но, отбросив их, прилежней
Вить для новой пряжи нить.

21 января 1932