из себя оскорбленную невинность. И как только не стыдно!
— Так это еще и мне должно быть стыдно? — препротивно взвизгнула я, сорвавшись-таки в конце на фальцет. Забулькала от ярости, готовая голыми руками разорвать слишком наглую служанку, посмевшую еще мне что-то высказывать.
И внезапно я вспомнила про коллекцию ольгестского фарфора, расположенную позади меня. Сдается, я знаю, как приструнить Артемию. Будет знать, как лезть не в свои дела.
— Милочка, не устраивайте сцен, — тем временем продолжала вещать служанка, не подозревая, какая опасность нависла над ее драгоценным фарфором. — Если мой хозяин вам отказал и вы обманулись в своих ожиданиях…
На этом месте Себастьян не выдержал и расхохотался во все горло. Должно быть, слишком красноречивую физиономию я состроила при столь диком предположении. И я окончательно забыла про хорошие манеры. В конце концов, я уже не принадлежу к дворянству, причем заботами того же Себастьяна. Так что имею полное право закатить шумный скандал с битьем посуды, не опасаясь, что пострадает моя репутация.
Я зловеще усмехнулась и круто развернулась на каблуках, повернувшись к полке. За спиной мгновенно воцарилась мертвая тишина. Видимо, на моем лице слишком отчетливо было написано желание бить и крушить.
— Стой, Трикс! — рявкнул за моей спиной Себастьян. — Не смей!
Поздно. Я зачем-то набрала полную грудь воздуха и с силой провела рукой по полке, скидывая статуэтки на пол.
— Ой, — жалобно всхлипнула Артемия. — Мой фарфор!
Я с торжествующей улыбкой обернулась. С вызовом подбоченилась напротив этой парочки. Что, съели?
Себастьян медленно перевел взгляд от кучки осколков у моих ног на меня. В его светлых глазах мелькнуло какое-то странное чувство — среднее между восторгом и ужасом.
— Беги, Трикс, — скорее прочитала я по его губам, чем услышала. — Для твоего же блага — беги.
— Мой фарфор! — повторила Артемия и с такой обжигающей ненавистью уставилась на меня, что мне стало жутко. — Ты разбила мою коллекцию!
— Я ее задержу, — негромко проговорил Себастьян и сделал шаг, вставая между мною и своей служанкой. — Трикс — быстро!
Я недоверчиво усмехнулась. С какой стати я должна куда-то там бежать? Что мне может сделать эта самая Артемия?
А в следующее мгновение служанка издала душераздирающий вопль, от которого кровь застыла у меня в жилах. Черты ее лица неуловимо исказились и хищно заострились, словно через маску обычной женщины за сорок проступил истинный облик жестокого чудовища, уставшего от затянувшегося маскарада. Клянусь, на какую-то долю секунды мне даже показалось, что ногти на руках Артемии неестественно вытянулись, превратившись в острые кинжалы когтей.
— Брысь! — свирепо крикнул мне Себастьян. — Прочь, немедленно!
И я бросилась бежать, и думать забыв про свое пальто, так и оставшееся лежать на диване. Из-за моей спины доносились какие-то невообразимые звуки. Словно кого-то рвали на части живьем. Что-то рычало, хрипело, похрюкивало и жадно чавкало.
Чудилось, будто длинный темный коридор никогда не кончится и вот-вот что-то страшное укусит меня за пятки. Хвала всем богам, входная дверь оказалась незапертой. Я выскочила во влажную прохладу пасмурного утра и лишь тогда позволила себе перевести дыхание. Впрочем, тотчас же из недр дома раздался такой ужасающий крик, полный неизбывного страдания, что я мигом слетела с крыльца, едва не сломав каблуки от поспешности.
Не сомневаюсь, что я бежала бы без оглядки до самого своего дома, но в следующее мгновение мне преградила дорогу высокая плечистая фигура. Я всхлипнула было от ужаса, испугавшись, что меня настигла та тварь, в которую обратилась служанка Себастьяна, но тут же расслабилась, узнав Янора.
— Беатрикс? — изумленно спросил он. — Что-то случилось?
— Карета! — прохрипела я, задыхаясь после бега. — Вы говорили, что будете ждать меня с каретой. Она еще здесь?
— Да, у ворот, — с еще большим удивлением отозвался Янор. — А что, собственно…
Договорить он не успел, поскольку в доме позади меня с громким звоном разбилось одно из окон. Я тоненько взвизгнула, убежденная, что это Артемия спешит по мою душу, схватила бывшего палача за руку и затараторила, глотая от спешки окончания слов:
— Прошу, увезите меня отсюда! Быстрее, быстрее! Пока
Янор не стал ничего спрашивать. Видимо, ему вполне хватило моих круглых от ужаса глаз. Он понятливо кивнул, и уже через несколько секунд я сидела в карете, увозящей меня прочь от дома Себастьяна.
Янор некоторое время не начинал разговора, лишь то и дело выглядывал в окно повозки, словно опасаясь увидеть за нами погоню. Наконец немного расслабился и обратил на меня свое внимание.
— И что с вами случилось? — спросил он. — Кто вас так напугал?
— Служанка Себастьяна. — От пережитого страха и напряжения меня начала бить мелкая противная дрожь. Скорее всего, к этому прибавилось и то, что на улице было холодно, и после горячки бегства я быстро замерзла в карете.
Янор удивленно изогнул одну бровь, услышав такое объяснение. Стащил с себя теплую куртку и протянул ее мне.
— Спасибо. — Я не стала отказываться и с благодарностью накинула ее на плечи. Спрятала озябшие ладони в слишком длинных рукавах, пытаясь согреться.
— И что не так со служанкой Себастьяна? — поторопил меня Янор, заметив, что я пока не настроена делиться произошедшим. — По-моему, Артемия — весьма милая женщина. Слегка чопорна, конечно, но по- своему забавна.
— Я разбила ее коллекцию фарфора, — покаялась я. — И она… Она превратилась в какое-то чудовище.
— Неудивительно. — Янор слабо улыбнулся. — Насколько я помню, она тряслась над этими статуэтками, словно над собственными детьми. Но я, право слово, не совсем понял. Она бросилась на вас с кулаками?
— Нет, я же говорю — она превратилась в чудовище, — раздраженно повторила я и невольно передернула плечами при воспоминании о пережитом страхе. — Самое настоящее чудовище! С когтями и, по-моему, клыками.
— Н-да? — недоверчиво потянул Янор. — Беатрикс, вы уверены?
— Абсолютно! — воскликнула я, прекрасно понимая, что со стороны выгляжу настоящей истеричкой и фантазеркой. — Можете не верить мне сколько угодно. Но все было именно так!
— Успокойтесь, я вам верю. — Янор ободряюще кивнул мне. Затем недоуменно покачал головой. — Если честно, Себастьян всегда любил окружать себя странными людьми. Но Артемия?.. Не думал, что у этой милой женщины имеются такие секреты.
— Я бы не назвала ее милой, — с дрожью в голосе отозвалась я. Немного подумала и добавила: — И уж тем более женщиной. По-моему, она вообще не человек.
— У каждого свои недостатки, — глубокомысленно отметил Янор.
Остаток пути мы преодолели в молчании. Я все прокручивала в мыслях тот момент, когда разбила коллекцию фарфора. Пожалуй, не стоило мне все-таки так поступать. Теперь заснуть не смогу. А вдруг Артемия выследит нас и заявится ко мне, алча мщения?
Янор тоже думал о чем-то своем, постукивая по колену пальцами. Изредка я ловила на себе его взгляд, брошенный украдкой, но ни в какие разговоры он больше не вступал. И лишь когда карета остановилась у моего дома, бывший палач очнулся от своих размышлений и спросил, не торопясь открыть дверь и помочь выбраться мне из кареты:
— Беатрикс, а что насчет нашего соглашения? Себастьян простит меня?
