людей, которые приняли ее в свой дом и в свои сердца. Но ее преследовало и еще одно навязчивое воспоминание. Именно здесь она поняла, в чем ее слабость. Это Райли Хоторн. И эта слабость стала причиной ее поражения. Достаточно было одного мгновения — когда ее рассудок затуманился, и она поцеловала его.
Эйприл проиграла в уме все, что предшествовало ее ответному поцелую: сильные руки Райли обнимают ее, она словно тает от его нежных, но требовательных губ…
Эйприл удрученно покачала головой. Не прояви она тогда слабость, теперь они с Дженни не оказались бы в западне. Почему она не дала ему пощечину? Могла хотя бы сделать ему выговор. Почему она этого не сделала? Вместо этого она прильнула к нему, осталась в его объятиях, и железная воля, которую она в себе так старательно сохраняла, рухнула от единственного поцелуя. Она представила, какой он ее, должно быть, увидел: глаза мечтательно прикрыты, на губах — довольная улыбка. Подумать только — она своей улыбкой предлагала ему себя!
Эйприл перетряхивала подушки на кожаных креслах, поднимая столбики пыли, а мысли были все о том поцелуе. Он не выходил у нее из головы. Она заслужила надменный ответ Райли. Как она могла с такой легкостью поддаться его обаянию? И вообще, почему ее настолько привлек этот мужчина? Ведь она видела сотни мужчин в заведении мадам. Почему же этот так ее взволновал? Возможно, оттого что он видел ее насквозь. Видел такой, какая она есть, видел то, что она изо всех сил старалась скрыть. Она отдавала должное его интуиции и проницательности. Он обладает сдержанностью истинного аристократа, спокойствием и наблюдательностью, отчего ей трудно выглядеть убедительной. Это все равно как убеждать человека, что небо зеленое. Тем не менее, она испытала облегчение, что не надо больше врать о том, кто она. Но червяком ее точила мысль, что скоро ее выгонят Блэкхита. Когда — это лишь вопрос времени, больше не будет никаких поцелуев.
До нее донесся голос Дженни.
— Что?
— Я говорю, что его здесь нет. Ты что, не слышишь?
— Нет, я… что ты такое говоришь? Он должен быть здесь. Я оставила его на этом кресле.
— Да я все кресла обшарила. Может, горничная его забрала? Клянусь, что служанки в этом доме самые что ни на есть старательные во всей Англии. Кое-кто из них очень даже пригодился бы у мадам Деверо.
Но Эйприл было не до шуток Дженни. Дневник мог попасть в чужие руки! Страшно подумать.
— Дженни, мы должны его найти. Помоги мне поискать на полках.
— Но я не умею читать.
— Ты же знаешь, как он выглядит! — раздраженно вздохнула Эйприл. — Вот такого размера, в красном кожаном переплете, пахнет жасминовыми духами.
Эйприл забралась на верхнюю ступеньку лестницы и стала просматривать книги, а Дженни занялась нижними полками. Они так усердно искали дневник, что не услышали, как с балкона появилась леди Агата.
— Гм!
Эйприл обернулась. Леди Агата, как всегда, словно сошла с картинки женского журнала — бледно- голубое платье представляло собой произведение искусства. Лиф обрисовывал полную грудь, а тонкую талию и рукава украшали фестоны из синих атласных бантиков. По подолу юбки тянулся узор из бусин. Изысканный наряд завершала игриво накинутая тонкая шаль.
Эйприл начала медленно спускаться с лестницы, чувствуя, что заливается краской. После того как Джона отказал ей в своем расположении, ей было совестно надеть элегантное платье, поэтому ее утреннее светло-коричневое платье было совсем незатейливого покроя и ничем не украшено.
— Добрый вечер, — сказала Эйприл, одергивая юбку, как будто это могло повлиять на ее внешний вид. — Мы искали почитать что-нибудь легкое на ночь.
Она отметила, что на леди Агате черные перчатки, а в волосах черное перо. Значит, ее замечание о том, что Агата нарушает траур, не прошло даром.
— Что вы говорите! Разве вы не присоединитесь к нам ужином? — изобразила удивление Агата.
— Боюсь, что нет, — ответила Эйприл. — У меня немного разболелась голова.
— Опять? — Изящная бровь леди Агаты вопросительно приподнялась, и она ядовито заметила: — Вам определенно необходимо обратиться к врачу, дорогая. Это может привести к серьезному и неприятному заболеванию.
Эйприл разозлилась. Да как она смеет?!
— Благодарю за заботу, леди Агата, но в этом нет необходимости. Причина моей головной боли в тех людях, что меня окружают.
У леди Агаты злобно затрепетали ноздри, однако она сохранила улыбку, хотя и злорадную.
— Не сомневаюсь. Видно, жизнь среди работорговцев испортила ваш вкус и вы не в состоянии выносить утонченного общества. А что ваша горничная делает у книжных шкафов? Что она там вынюхивает?
Язвительный ответ замер у Эйприл на губах, когда, обернувшись, она увидела, как Дженни в поисках надушенного дневника мадам действительно обнюхивает полки, Эйприл не сразу нашлась что ответить.
— Она ничего не вынюхивает. Она… близорука, и потому вынуждена поближе рассматривать заглавия.
Леди Агата засмеялась:
— Я видела ее за работой… с одним из лакеев Райли, с ним она тоже была крайне близорука. Недопустимо, как они пялились друг на друга. Учитывая ее поведение, вам не помешает нанять дуэнью для вашей служанки.
Терпеть оскорбление в адрес подруга? Ну, нет!
— Она последует вашему примеру там, где дело касается приличий, леди Агата.
Эйприл подошла к Дженни и попросила ее выйти. Когда за подругой закрылась дверь, она смерила Агату испепеляющим взглядом.
— Теперь мы остались одни, и позвольте мне говорить прямо. Вы мне не нравитесь. Я считаю вас лицемеркой, изображающей монашенку, а манеры у вас, как у терьера в момент течки. Даже дешевые шлюхи не ведут себя столь очевидно. К вам можно обратиться «леди» не иначе как в насмешку. Этот титул вам подходит как корове седло. Маска вдовы весьма занятно на вас смотрится. Эта маска дает вам возможность получить сочувствие, но я уверена, что не такого сочувствия вы ждете. Что касается моей служанки, то она, по крайней мере, ищет расположения мужчины своего уровня, а не старается одним прыжком, как вы, подняться при помощи брака на верхнюю ступень английской аристократии. Оставляю вас наслаждаться собственным обществом, леди Агата.
Сказав все это, Эйприл направилась к двери из библиотеки, но слова, брошенные ей вслед, заставили ее остановиться.
— Дорогая, вы забыли взять книгу.
Эйприл повернулась:
— Что вы сказали?
— Вы же пришли за книгой. У Райли собрано много удивительных изданий. Я обнаружила здесь парочку любопытных томиков.
Эйприл похолодела.
Глядя на ее посеревшее лицо, леди Агата продолжала издеваться:
— Но я ни в коем случае не хочу отвлекать вас от поиска интересной книги. Я даже могу предложить вам кое-что, показавшееся мне чрезвычайно увлекательным.
Гордость вознесла Эйприл в заоблачные выси, а теперь она катилась вниз с этой высоты. Самый ужасный ночной кошмар стал явью — дневник попал не в те руки. Райли убьет ее, когда узнает.
— Леди Агата, пожалуйста…
Эта мольба стоила ей последних остатков гордости.
— Сначала прочтите вот это, — сказала леди Агата и взяла в руки большой фолиант и передала его Эйприл. — Это генеалогия рода Хоторнов. Поскольку вас привлекают титулы, то вам не помешает их
