– Боюсь, что так, снова я, – ответил он. – Простите, что врываюсь без предупреждения, но у меня появилось к вам один-два вопроса.
Она взъерошила пальцами волосы.
– Я в таком виде, просто ужас! – вскричала она. – Что вы обо мне подумаете!
– Шла бы ты лучше в кровать, – грубо сказал Полковник. – Пойдем! Я тебя провожу.
Она подала ему знак, подумал Аллейн, этому я помешать не мог.
– Я только приведу себя немного в порядок, – сказала она. – Вот что я сделаю.
А теперь, думал Аллейн, она скажет ему, что звонила Санскритихе. Если, конечно, она звонила Санскритихе, а я готов на последнюю рубашку поспорить, что именно ей. Они сговариваются о том, что мне следует рассказывать.
Наверху хлопнула дверь.
Он оглядел гостиную. Наполовину традиционная, наполовину “современная”. Стены окрашены в разные цвета, “модный” орнамент, один-два коллажа и мобиль прискорбным образом соседствовали с пуфиками, жеманными акварелями и военными фотографиями Полковника, на одной из которых он в шортах и тропическом шлеме красовался перед нгомбванским воинством. Стоящий на дамском столике телефон вдруг затренькал.
Аллейн мгновенно оказался рядом. Подняв трубку, он услышал, как набирается номер. Затем гудки. После довольно долгой паузы приглушенный голос сказал: “Да?”.
– Это ты, Ксеноклея? – спросил Полковник. – Крисси звонила тебе минуту назад, верно? Ну так вот. Он
– Будьте поосторожнее (Санскритиха, как пить дать).
– Конечно. Я только хотел предупредить.
– Вы пили?
– Ну, Ксенни! Послушай! Он и к тебе может прийти.
– Зачем?
– А кто его знает. Ладно, я загляну попозже. Или позвоню. Пока.
Щелчок, гудки.
Аллейн положил трубку и отошел к окну.
Когда Полковник вошел в комнату, Аллейн созерцал виднеющуюся вдалеке Базилику. Повадка Полковника, как сразу заметил Аллейн, решительно переменилась. Теперь ее отличала бойкая развязность.
– Ага! – сказал он. – Вот мы где! Крисси приводит себя в презентабельный вид. Сейчас спустится. Присядем. Может, примем по маленькой, чтобы время скоротать, вы как? Что будете пить?
– Вы чрезвычайно любезны, – в тон ему ответил Аллейн, – но увы, не могу. Однако пусть это вам не мешает.
– Что, на службе не пьете? Жаль! Я ведь только так, показать, что мы на вас зла не держим, – сказал Полковник. – А я, пожалуй, выпью.
Он открыл на другом конце комнаты дверь, ведшую, по-видимому, в его кабинет. Аллейн увидел висевшую на стене коллекцию шпаг и сабель, к которым были добавлены армейский пистолет и большое охотничье ружье. Полковник вернулся с бутылкой в одной руке и большим стаканом джина в другой.
– Ваше здоровье, – провозгласил он и отпил половину стакана.
Подкрепившись и освежившись, Полковник в шутливых тонах заговорил о покушении. Он, видимо, был совершенно уверен, что посла убил копьеносец, принявший его за Президента. От этих черных всего можно ждать, сказал он, уж он-то их знает, столько
