Женщины гуськом потянулись с пляжа к своим машинам, изредка перекидываясь ничего не значащими фразами, и то лишь для того, чтобы как-то скрасить неловкое молчание, которое окутывало их почти всю дорогу. Каждая думала о своем, глубоко личном, о том, что нельзя сказать вслух, ибо любое необдуманное слово могло выставить их в неприглядном свете.
Время бежало быстро и в основном однообразно. Однако в этом и заключалась главная прелесть — отсутствие суеты и хаоса. На остров приезжали за спокойствием и тишиной, чтобы ничто не отвлекало от долгого бездумного созерцания океана. Тихий шелест волн, нежное поглаживание солнечных лучей, холодный мохито и спелый сочный персик делали свое дело — через несколько дней забываешь обо всем. Если не сказать больше — вообще перестаешь думать.
Ирина лежала в гамаке на веранде собственного дома с книгой в руках, когда у нее за спиной раздался глухой стук каблуков. Никто из ее знакомых здесь не носил туфли на каблуках, поэтому она с удивлением приподнялась на локте и, отложив книгу, оглянулась.
Перед ней во всей красе появилась Мила. Длинный цветастый шелковый сарафан, из-под которого выглядывали босоножки на пугающей размером платформе, нежно колыхался на ветру, подчеркивая идеальное тело.
— Ого! — только и смогла вымолвить Ирина, невольно приглаживая еще не причесанные с утра волосы.
— Что означает твое «ого»? — явно напрашиваясь на комплимент, кокетливо улыбнулась Мила.
— Даже страшно спросить, что заставило тебя так вырядиться.
— Как раз и приехала тебя предупредить… Я сейчас еду в аэропорт, — многозначительно приподняла бровки Мила.
— Ну и что?
— Так вот. Еду в аэропорт встречать свою давнюю подружку с мужем.
— Чьим мужем? — не поняла Ира.
— С ее мужем, естественно! — Мила воздела руки, удивляясь непонятливости подруги.
— Ну, я не знаю, — пожала плечами Ирина. — Я так и для своего мужа не наряжаюсь, а ты для чужого вырядилась.
Мила уставилась на подругу, как на полоумную:
— Ты что! С ума сошла? Стала бы я так одеваться неизвестно для кого! Я его даже не знаю. Весь этот марафет только для Жанны. Мы знаем друг друга сто лет, у нее тысяча заморочек, одна из которых — «встречают по одежке». Естественно, я не могу ударить в грязь лицом в первые же минуты нашей встречи. Поверь, она сама будет излучать роскошь и богатство на сотни миль вокруг.
— Ясно… — протянула Ирина.
— Так вот я зачем пришла, — спохватилась Мила. — Ты у меня здесь единственная подруга в здравом уме. Поэтому хотела тебя попросить развлечь Жаннетту.
Ирина растерянно спросила:
— Что ты подразумеваешь под словом «развлечь»? И почему именно я должна это делать?
— «Развлечь» всего лишь означает составить нам компанию, — нетерпеливо ответила Людмила. — А обращаюсь именно к тебе, так как только ты можешь меня понять… Хотя и ты тоже… — удрученно завершила Мила.
— Ну не надо меня сразу размазывать по стенке, — встрепенулась Ира. — Лучше расскажи мне о своей подруге, чтобы я знала, к чему готовиться.
Поняв, что ей не отказали, Мила сразу же приободрилась:
— Я познакомилась с Жанной в Америке, когда мои девочки вот-вот должны были родиться. Мы совершенно случайно столкнулись в клинике, где я планировала рожать. После этой встречи я о ней уже не могла забыть. Это женщина-ураган, точнее, сгусток энергии. Она притягивает к себе, словно магнит.
— Может, присядешь? — предложила Ира, предвкушая интересную историю.
Мила встрепенулась и отрешенно посмотрела на подругу, словно удивляясь тому, что та вырвала ее из потока воспоминаний.
— Что? Ах, да. Спасибо, — пробормотала она и села на краешек дивана, стоявшего неподалеку.
На несколько секунд в воздухе повисла пауза: Мила собиралась с мыслями, чтобы продолжить рассказ, а Ирина с нетерпением ждала продолжения.
— Так вот, — наконец-то произнесла Людмила. — Жанна поразила мое воображение. Я влюбилась в нее без памяти. Влюбилась в ее манеру громко и эмоционально говорить, размахивая при этом руками, влюбилась в ее острый, цепкий взгляд, влюбилась настолько, что даже скучаю по ней! Вот увидишь, она супер! Ты будешь в восторге!
Слова подруги заинтриговали Ирину. Ей захотелось увидеть эту яркую женщину. Она уже представила, как веселые шумные вечеринки сменят вялотекущие однообразные дни. И все благодаря загадочной подруге Милы.
— Что от меня нужно? — с боевой готовностью пионерки спросила Ирина.
— Приглашаю тебя на дружескую вечеринку. А завтра все вместе съездим в город.
— Меня одну? — смущенно переспросила Ира.
Она давно почувствовала, что подруга не симпатизирует ее мужу. Правда, до сегодняшнего дня это ее мало волновало, поскольку они встречались в основном на ее территории. Но как теперь объяснить Андрею, что она приглашена на ужин без него? Несмотря на то что совсем не интересовались жизнью друг друга, они все еще оставались мужем и женой, а значит, надо было создавать хотя бы видимость семьи.
Людмила прекрасно почувствовала, что беспокоит ее подругу. Будучи человеком чутким и благородным, она, не демонстрируя своих искренних чувств и широко улыбнувшись, произнесла:
— Я жду всю вашу семью. Но если кто-то не придет, я не обижусь.
«Пригласила всех, но дала понять, что не всех хочет видеть», — с некоторым раздражением подумала Ирина, но промолчала, сама втайне надеясь, что муж не захочет пойти в гости к Миле.
Последнее время они с Андреем все больше и больше отдалялись друг от друга. Перед поездкой в Доминикану Ирина думала, что совместный отдых поможет забыть обиду и укрепит их союз, Андрей забудет о своих любовных похождениях, будет стараться стать хорошим мужем и отцом. Но вышло с точностью до наоборот. Чем больше времени они проводили вместе, тем меньше им хотелось это делать. Необъяснимое чувство тянуло подальше от дома, а совместные вечера тяготили и Ирину, и Андрея. Они оба чувствовали это, но не решались произнести вслух, понимая, что такие слова вконец убьют то, что они подсознательно пытались сохранить.
Спираль отчуждения закручивалась все сильнее. Где и когда была дана точка отсчета обоюдному неприятию, вспомнить никто не мог. Вполне возможно, они давно бы уже разбежались, но что-то продолжало держать их вместе. Вряд ли это были дети, так как с рождением каждого последующего ребенка они отдалялись друг от друга все больше и больше.
Скорее всего, это был страх. Страх одиночества. Он присущ многим семейным парам, прожившим долгие годы вместе. В какой-то момент наступает пресыщение и усталость от совместной жизни. Кто-то расстается, а кто-то продолжает жить по инерции. Возможность же развода вгоняет в дикую панику, потому что люди не привыкли к одиночеству. Сама мысль о том, что дома больше тебя не ждут, вызывает нервную дрожь и заставляет и дальше терпеть присутствие изрядно надоевшей второй половины.
Мила посмотрела на часы и поднялась с дивана:
— Ну все, Ирусь. Мне пора. Надеюсь, ты сегодня придешь.
— Конечно, приду, — решительно кивнула Ирина, не желая пропустить возможность познакомиться с интересной женщиной, а заодно и немного проветриться.
Ирина проводила взглядом удаляющуюся фигуру подруги и попыталась представить, как же выглядит знакомая Милы. Ей почему-то казалось, что это непременно должна быть немного полная, ярко-рыжая женщина с густо подведенными глазами, с толстым слоем тонального крема на лице. Алая помада и короткая юбка довершали этот виртуальный образ. Ничего другого почему-то в голове не возникало.
Дабы вечером не ударить в грязь лицом, Ирина решила привести себя в порядок. В последнее время она совсем забыла, что все-таки женщина. Ира настолько устала от ежедневного макияжа и неудобной
