огородам; они лазили через заборы, чтобы нарвать без спросу яблок или груш, а затем со смехом убегали, стоило хозяину прикрикнуть на них и пригрозить кулаком.
Детство Ирины можно было назвать счастливым и беззаботным. Она никогда не чувствовала недостатка любви и внимания, росла в мире, полном взаимопонимания, ласки и доброты. Окруженная родными людьми, Ирина не знала, что может быть иначе. И когда, повзрослев, столкнулась с жестокой реальностью, то глубоко пожалела, что родители ограждали от нее, — так тяжело ей приходилось, сражаясь один на один с возникающими проблемами. Ирина не могла, да и не умела постоять за себя, поэтому очень часто пасовала перед трудностями.
Своих детей Ирина не прятала от мира. Наоборот, она всячески поощряла их знакомство с окружающей действительностью, не всегда адекватной и лояльной по отношению к ним. Но Ира искренне желала, чтобы ее дети в какой-то миг не испугались жестокости современной реальности, как это случилось с ней. «К жизни надо быть готовыми», — в очередной раз утешала себя Ирина, видя слезы в глазах своих детей после какой-либо неприятности.
Воздух постепенно накалялся, и тяжелая, не дававшая вздохнуть полной грудью духота повисла над местностью. Ирина сняла тоненькую пижаму и, надев простой белый сарафан, вышла на улицу. Закончив с утренними хлопотами, хозяйка гостиницы поспешила на кухню, чтобы приготовить постояльцам завтрак. Помимо Ирины и Жанны, в гостинице остановились двое немцев, которые двигались в ту сторону острова, куда к берегу приплывали киты, дабы произвести на свет потомство. Они хотели понаблюдать за этими грозными морскими жителями, а заодно запечатлеть свои исследования на камеру, впоследствии сделать фильм и предложить его какому-нибудь телеканалу о животных.
Мария, владелица отеля, улыбнулась и помахала Ирине рукой, жестами показывая, что можно идти подкрепиться. Утро — единственное время суток, когда хотелось есть.
Дальше наступала дикая жара, и аппетита не было никогда. Этот непривычный для русского человека климат волей-неволей приводил любое, даже весьма склонное к полноте тело к желаемым пропорциям.
Ира немного постояла в тени раскидистой акации, а затем направилась в столовую. Ароматный кофе, свежеиспеченный хлеб, натуральные яйца, сыр, парное молоко и жирное сливочное масло — вот и весь утренний рацион. Но большего и не хотелось. Ирина с аппетитом накинулась на еду: густо намазала хлеб маслом, сверху положила увесистый кусок сыра и запивала все это поочередно то молоком, то душистым кофе.
Когда она с жадностью отправляла в рот очередной кусок бутерброда, появилась Жанна. Несмотря на заспанный вид и немолодой возраст, выглядела она сногсшибательно, так что сидевшие за соседним столиком немцы улыбнулись и привстали, чтобы поприветствовать красотку. Короткие шорты не скрывали длинные ноги, а облегающая футболка демонстрировала выдающийся бюст. Даже Ирина засмотрелась на свою подругу.
— Удивляюсь, как ты можешь так даже в походных условиях! — не сдерживая восхищения, произнесла Ирина.
— Привычка. Я купила себе пару мешковатых платьев, но поняла, что это не мой стиль, — пожала плечами Жанна. — В своей прошлой жизни я научилась выглядеть на все сто в любое время, потому что никогда не знала, где меня застанут папарацци. А они любят подлавливать светских красавиц в самом непрезентабельном виде. Со мной у них ничего не вышло! Я всегда была при параде!
— Полезный навык, — кивнула Ира. — Я не умею всегда быть красивой. Как-то мой муж сказал, что мужикам нравится видеть рядом соблазнительных женщин. А у меня никогда не получается одеться просто, но с шиком. В джинсах и футболках выгляжу полной деревенщиной.
— Не надо быть столь самокритичной, — сдвинув брови, сказала Жанна. — Ты красива в любой одежде. А своему мужу могла бы ответить, что он не ценит красоту, которая находится рядом.
— Так-то оно так, — подтвердила Ирина, — но когда я вошла в столовую, немцы даже головы в мою сторону не повернули, а когда вошла ты, они заулыбались, как малые дети.
Жанна, хотя и была уверенной в себе женщиной, не нуждающейся в комплиментах, услышав слова подруги, довольно улыбнулась. Услышав восхищенную речь, она совершенно не смутилась, а, наоборот, взяла покровительственный тон:
— Даже медведя можно научить кататься на велосипеде. Беру над тобой шефство! Через пару недель будешь звездой!
— Боюсь, для этого нужно перебраться в другое место. Здесь не перед кем демонстрировать свое мастерство.
— Не согласна, — мотнула головой Жанна. — Рядом с нами сидят двое мужчин. Чем тебе не подопытные экземпляры? На ком-то же надо тренироваться!
Подруги покосились на своих соседей. Вид у них был непрезентабельный: небритые лица, сухая обветренная кожа, потрепанная одежда, и дополняло эту картину ощущение давно немытого тела.
Ирина поморщилась и с испугом посмотрела на подругу. Однако Жанна загорелась новой идеей и отступать не хотела:
— Никаких отговорок! Терять время не будем: начинаем нашу охоту прямо сейчас!
— Я не знаю немецкого… — попробовала найти лазейку к отступлению Ирина.
— Все современные люди хотя бы немного говорят на английском, — настаивала Жанна. — Эти двое не исключение. Я слышала, как они болтали по телефону.
Ира тяжело вздохнула и обреченно произнесла:
— Будь что будет. Твоя взяла.
Жанна хитро улыбнулась и, повернувшись в сторону мужчин, обратилась к ним:
— Извините, пожалуйста, что прерываю вашу беседу, — проговорила она. Немцы от такого неожиданного начала впали в ступор: все-таки не каждый день к ним обращались соблазнительные женщины. — Мы с подругой краем уха слышали, что вы направляетесь смотреть китов. Нам стало очень любопытно — не опасно ли это? — изобразив глупую и в тоже время невинную улыбку, спросила Жанна.
Несколько секунд мужчины молчали, видимо, не поверив своему счастью, что они могли заинтересовать противоположный пол. А затем наперебой принялись рассказывать все подробности наблюдения за китами.
Во время их сбивчивого торопливого монолога Жанна подалась вперед и округлила глаза, изображая заинтересованность. Лишь пару раз она бросила взгляд на подругу, давая понять, что ей тоже неплохо было бы продемонстрировать любопытство. Ирина внимательно посмотрела на Жанну и послушно скопировала позу.
Когда обе женщины во все глаза уставились на немцев, те совершенно смутились и начали потихоньку замолкать. Но, с самого начала взяв инициативу в свои руки, Жанна продолжала руководить процессом знакомства.
— Вы так интересно рассказываете, что нам, — показав на подругу, защебетала Жанна, — безумно захотелось увидеть все своими глазами. Возможно ли это?
Мужчины оторопели: прекрасные незнакомки сами напрашивались присоединиться к походу!
— Меня, кстати, зовут Жаннетт, а это — моя подруга Ирэн, — не дав опомниться новым знакомым, продолжила Жанна.
— Зигфрид, Бернхард, — пролепетали путешественники.
Мужчины были очень похожи друг на друга: длинные косматые бороды полностью скрывали черты лица. Отличал их только цвет волос: Зигфрид был брюнетом, а Бернхард — блондином.
— Очень приятно, — Жанна встала и протянула руку, чем еще больше сбила мужчин с толку.
По их лицам было видно, что они не привыкли, чтобы женщины обращались с ними настолько тактично. Немецкие мужчины вообще не избалованы женским вниманием, а тут на них обрушилась целая лавина женского обаяния.
Зигфрид и Бернхард встали со своих мест и по очереди пожали руку Ирине и Жанне, даже не догадавшись, что руку им протянули для поцелуя.
Окончательно убедившись в неотесанности мужланов, Жанна в какой-то момент пожалела, что затеяла эту глупую игру, однако признавать свою ошибку не хотела. Это было не в ее характере, а поэтому
