стараясь попасть по почкам. Петров и Валуев смотрели на неожиданную расправу в полном обалдении.
— Это за раздавленных танками ребятишек! — словно в оправдание, сказал я. — Эта тварь из той же дивизии, танкисты которой убили несколько сотен женщин и детей.
— Ну да… — невпопад ответил старшина и выразительно посмотрел на Валуева и Альбикова. Мол, я же вам говорил — странный парень этот Игорь! Валуев пожал плечами, а Хуршед, казалось, никак не отреагировал. — Надеюсь, ты его не до смерти? Нам его еще о многом расспросить нужно!
— Нет, жить будет! — заверил я. — Но крайне болезненно и недолго!
При этих словах Валуев коротко рассмеялся. Единственный из всех присутствующих! Чувствую, не один я здесь такой отморозок…
— Я тебя чего позвал… — сказал Петров и на секунду задумался. — Ты просил помочь — вывести раненых детей к своим. Вот мы тут обстановку и прикидываем… Если судить по немецким картам — мы в неглубоком тылу одиннадцатой танковой дивизии. Причем тыла как такового здесь нет — службы снабжения в пятидесяти километрах западнее. Севернее и южнее — вообще никого! Ни немцев, ни наших. Если пройти в том направлении километров пятьдесят, то мы гарантированно выйдем из зоны, контролируемой гитлеровцами. Беда в том, что на севере и юге — болота. Понятно, что не сплошняком, но… Дорог через них нет.
— Так ведь нам не просто «куда-то» нужно! Нам в больницу нужно! — сказал я. — В хорошую больницу! Значит, двигаться надо в сторону ближайшего областного центра. Какой ближе?
Петров посмотрел на карту.
— Пожалуй… Ровно! Только придется небольшой крюк сделать — напрямик туда не проехать.
— Хорошо! — покладисто кивнул я. — Сколько бойцов вы можете выделить для сопровождения?
Старшина тяжело вздохнул и по очереди посмотрел на подчиненных. Те безмолвствовали. Петров снова вздохнул и твердо ответил:
— Половину!
— Думаю, этого должно хватить! — Я не стал наглеть и требовать большего. — Двоих за баранку бронетранспортеров, двоих на пулеметы. А третий бэтээр я беру на себя. В общем, годится! Так… я пойду?
— Куда? — удивился Петров.
— Людей к транспортировке готовить! Вы ведь сказали, что немцев вокруг практически нет. Значит, можно выдвигаться прямо сейчас! — Я мельком глянул на запястье старшины: — На часах начало второго, целый день впереди, жаль время терять!
— Эй!.. — даже, как мне показалось, немного растерялся Петров. — Ты погоди!
— А чего ждать-то? — наивно округляю глаза.
В этот момент рассмеялся Альбиков. Вот ведь черт узбекский — почуял, что я дурака валяю. Понял это и Петров.
— Ну, хорошо… А что ты предлагаешь? — спросил секретный лейтенант.
— Пока не знаю… — я потер подбородок. — Надо подумать. Ехать ночью — заплутаем, часть людей потеряем. Всех на броню не посадишь, и «пехота» просто отстанет. Ехать днем — можем нарваться. Вы сказали, что немцев здесь нет… Почти нет. И при этом мы за прошедшие дни несколько раз на них натыкались! Или они натыкались на нас. Нет… я больше не хочу рисковать детьми! Давайте найдем другой способ эвакуации!
— Хм… Другой способ… — невесело усмехнулся Петров. — Если только самолет вызвать…
— Я согласен и на пяток полуторок! Хотя самолет… гораздо безопасней! Вы-то сами как собираетесь выбираться?
— Каком кверху! — мрачно вставил Валуев. — Связи нет, а…
— Сержант! — резко окликнул старшина увлекшегося подчиненного.
— А если пробиться к своим небольшой группой? Три-четыре человека? И, действительно, вызвать самолет? — предложил я. — Неужели откажут вывезти раненых детей?
Гэбэшники переглянулись.
— А ты понимаешь, что это займет какое-то время? — озвучил Петров общую мысль. — Дня два минимум!
— Почему два дня? — удивился я. — До Ровно полста километров. Даже если лесами — до вечера можно успеть. А самолету так и вообще много времени на полет не нужно. Мы здесь сейчас сидим в относительной безопасности, а сунемся всем скопом — опять нарвемся. К тому же группу можно послать не пешком, а на мотоцикле или бэтээре. Получится гораздо быстрее!
— Возможно, что на дорогу уйдет именно столько времени, как ты нам тут красиво рассказываешь! — с усмешкой сказал Петров. — И самолету нужно всего пару часов, чтобы сюда прилететь. Куда ему садиться — я видел. Вдоль леса почти готовая полоса идет, там только сучья с земли подобрать и кочки срыть. Но вот есть еще кое-что, чего ты не учитываешь…
— И что же это? — вернул я усмешку «старшине-лейтенанту». — Вспышки на солнце? Или противник?
— Отнюдь, мой юный друг! — улыбка Петрова стала шире. — Ты не учитываешь, сколько времени уйдет на согласование полета! Если этот полет вообще разрешат.
— Вот потому в эту группу должен войти кто-то из вас! — Я по очереди посмотрел в глаза каждому бойцу. — Только не надо мне свистеть, что вы простые красноармейцы и никто вас слушать не будет!
Тут меня снова удивил Альбиков — пока Петров и Валуев хмурили брови, пытаясь понять, где допустили утечку (сержант при этом еще и рукоятку ножа лапал), Хуршед весело рассмеялся.
— А ты умный парень, Игорь! — похвалил узбек. — Сам догадался или сказал кто?
— Он вообще наблюдательный… — мрачно добавил Петров. — Вот так и думаешь: сразу прибить или пусть немцы с ним мучаются… Думаю, что надо немцам оставить — оно им еще кровавыми слезами отольется.
Валуев прекратил тискать рукоять ножа, и я расслабленно выдохнул — похоже, что прямо сейчас меня убивать не будут. Черт знает эту «кровавую гэбню»… В сказку про «сто-пицот мильенов» невинно замученных в сталинских лагерях я не верил, но любая спецслужба мира просто обязана охранять свои секреты, в том числе и от потенциальной угрозы секретоносителям. Возможно, будь мое нынешнее тело постарше — лежать мне уже в тихом тенистом месте. Под метром грунта… Эх, ладно… Они в общем хорошие ребята, настоящие советские парни — только волчья натура иногда прорывается. Издержки профессии, так сказать…
— Значит, так, товарищи… Отправим в Ровно небольшую группу. На мотоцикле. Два человека: сержант Альбиков и… Игорь Глейман. Игорь, у тебя какой-нибудь документ есть?
— Есть, конечно! — достаю из нагрудного кармана когда-то белой, а ныне жутко замызганной рубашки комсомольский билет. — Вот!
Петров даже не стал брать документ в руки. Отмахнулся — мол, верю, убери.
— Вот и отлично! — резюмировал «старшина-лейтенант». — Первому же попавшемуся представителю советской власти и предъявишь! Сопроводив рассказом — кто вы такие и что здесь делаете. А потом, если не подействует, Альбиков свой документ покажет. Ну, тот, Хуршед, который…
— Я понял, командир! — спокойно кивнул узбек. — Все сделаю как надо!
— Сигналы для самолета: в светлое время суток — две красные ракеты в направлении посадочного коридора, в темное — четыре костра по старой схеме. Ну, ты помнишь…
— Помню, командир! — снова кивнул Хуршед.
— Хорошо… Идите, собирайтесь!
— Тут еще одно дело… — заикнулся я.
— Ну что еще? — вымученно произнес Петров.
— Старика за продуктами отпустите! Мы ведь телегу в лесу оставили, а ребят кормить надо!
— А он что, все еще здесь? — удивился Петров.
— Я приказал никого с хутора не отпускать! — пояснил Валуев. — А то хвост притащит…
— Ну, так дай ему пару пионеров в помощники и кого-нибудь из наших для контроля! — распорядился Петров. — Все! Уйдите с глаз моих! Я немца допрашивать буду. Он, кстати, жив там?
