— Спроси меня, и я скажу, что это просто позор.
— Унес ноги и даже не попрощался.
— Он давно уже был не в себе.
— Судя по тому, что я слышал, печальная история в духе «И ты, Брут?».
— В самом деле?
— Сдается мне, что Мейбел снова взялась за свои старые фокусы.
Мейбел Стрикленд работала редактором «Таймс оф Мальта». Она была силой, с которой приходилось считаться. Было хорошо известно, что ее влияние простиралось от берегов Мальты до коридоров Уайтхолла.
— Настоящий скандал. У нас давно не было ничего подобного.
Если бы вы только знали, подумал Макс.
Пока он размышлял, стоит ли ему проталкиваться, появился полковник Гиффорд, который пригласил всех войти в кабинет.
Приветствуя их, вице-губернатор поднялся из-за стола. Несмотря на загар, лицо у него было усталым и озабоченным. Он не стал ходить вокруг и около, сразу подтвердив, что лорд Горт в самом деле новый губернатор и главнокомандующий. По прошествии времени у них всех будет возможность встретиться с ним, но в настоящее время он беседует с главой службы, обдумывая ход подготовки к грядущей битве. Прилет «спитфайров» должен встретить ожесточенное сопротивление со стороны немцев, так же как и подход корабля его величества «Велшмен» на следующий день. Стремительные минные заградители должны обеспечить надежный проход через Гибралтар судов, до самых планширей загруженных боеприпасами, частями для самолетов и продовольствием. Это называлось «Операция Бауэри», и лорд Горт был твердо уверен — ничто не сможет помешать островитянам в это время. Новости о его распоряжениях несколько дней должны держаться в тайне, и на всех присутствующих лежит ответственность, чтобы это пожелание было выполнено.
Он заверил всех, что они не будут разочарованы новым губернатором, и даже поделился анекдотом на эту тему. В силу везения база гидросамолетов в Калафране подверглась жестокому налету вскоре после прибытия лорда Горта, и первые бомбы дождем посыпались в середине приветственной церемонии. Самая большая, весом примерно две тысячи фунтов, едва не поразила дом командира базы, и все собравшиеся кинулись искать себе укрытие — все, кроме лорда Горта, который даже не моргнул.
Научится, подумал Макс.
— Вы пригодитесь, майор Чедвик, когда придет время.
— Абсолютно верно, сэр. Когда все перемешается.
Он увидел, как у полковника Гиффорда саркастически дрогнули ноздри.
Встреча закончилась, они гурьбой вышли из офиса, мимо Ходжеса в коридор. Полковник держался за Максом.
— Майор Чедвик…
Он явно хотел поговорить с ним с глазу на глаз, и поэтому Макс приостановился. Гиффорд подождал, пока остальные пройдут мимо них, лишившись возможности подслушивать.
— Надеюсь, у вас не осталось неприятных эмоций после того дня?
— Нет, я достаточно закаленный человек. — Он притворился скромником и слегка отвел глаза. — Но вел себя как полный дурак, не знаю, о чем только думал.
Похоже, Гиффорд проглотил это.
— На вас сказалась война. Мы утратили правильный взгляд на вещи.
— Но не вы.
— Нет, даже я.
Это признание в своей слабости сопровождалось едва ли не смиренным взглядом.
Думай о Басуттиле, сказал себе Макс, который в данный момент где-то докапывается до правды.
— В ближайшие несколько дней мы будем заняты, — продолжил Гиффорд. — Время у нас есть.
— Будем надеяться, — ответил Макс.
Мать-наседка сидела у стойки, болтая с барменом. Она просияла, увидев Басуттила.
Джозеф протиснулся за стол мимо других девушек и стал ждать, когда она присоединиться к нему. Женщина подошла со стаканчиком чего-то коричневого:
— За счет заведения.
Джозеф отпил глоток. Это был виски, и даже неразбавленный. Он сделал большой глоток и стал смаковать его.
— Я хочу знать, соврала ли ты мне.
— Соврала? О чем?
— О Кене.
— Чего ради мне врать тебе?
— Из-за твоего племянника.
— Я сообщила тебе то, что мне рассказывала Мари.
— Она точно сказала, что он был с подлодки?
— Да.
— Что еще? Он был смуглый, светлый? Худой, толстый?
— Много ты видел толстых людей на Мальте?
— Тоже верно.
— Может, на Гозо. Я слышала, они на Гозо едят как короли.
Она взяла у него сигарету, и он дал ей прикурить.
— Я видела одного с усами, но не помню, упоминала ли о них Мари.
— Можешь ли припомнить еще кого-то, с кем Мари говорила о нем? Может, кого-то из ее семьи?
— У нее не было привязанности к семье. Она мало с кем была близка. Жила одна в Хамруне.
Ему не было нужды спрашивать ее об адресе. Он уже достаточно выяснил и без путешествия в Хамрун.
— Так ты скажешь мне, что все это значит?
— Нет, — ответил Джозеф. — Но назови мне имя твоего племянника, и я попробую прикинуть, что смогу сделать для него.
— Не стоит воспринимать это так близко к сердцу. Это касается всех нас.
Пембертон поерзал на стуле.
— Вы просите меня соврать?
— Просто быть осторожным. Корреспонденты прессы могут сами не называть суть происходящего. Хорошие новости, плохие новости — все это для них игра.
Пембертон сделал ошибку — он был откровенен с одним из корреспондентов, когда речь зашла о паре истребителей, которые не вернулись в Лугу после задания. Этой новости не следовало выходить за пределы острова.
— Я хочу лишь сказать, что надо вести себя более осмотрительно.
— Осторожно?
— Как-то завуалировать.
Пембертон порылся в карманах в поисках сигарет. Бедный парень, подумал Макс, наверное, еще ни разу не спотыкался. Это было прямо написано на нем: отличник в школе, капитан спортивной команды, обладатель лаврового венка за успехи, староста класса, чертовски красив, и вот теперь это — небольшая оплошность, которая может бросить тень на все его прежние успехи.
— Розамунда сказала, что никто не читает ежедневные сводки.
— В самом деле?
— Конечно же она пошутила.
— Совсем не до смеха, когда мы сообщаем о смерти людей.
Макс стал терять терпение, но Пембертон, похоже, не замечал этого.
— Она сказала, что никто не читает это издание, а мальтийцы не верят ни одному слову в нем.
