– Тогда чего ждёшь, вскакивай и тащи мясо, – прикрикнул я на злодея, – Живо!
– Мне бы помощника, – жалостливо попросил Робин, а глаза такие честные-честные.
– Девчонка останется с нами, – усмехнулся я, – И помни, надумаешь там стрельнуть, или ещё чего, она умрёт первой.
Не уважают нас, троллей, видать, совсем, за дураков держат. Согласись я с этим мастером грузильного дела, мы б его с подмастерьем долго из-под земли выковыривали.
– И побыстрее там!
Блин! С первой же оленьей тушей этот Робин Гад застрял в проходе. И это несмотря на то, что у неё не было ни рогов, ни копыт. Ну и кто он после этого?
– Давай сюда, – ухватил я дичь за передние ноги.
М-м-м, копчёненькая… Вот это запах, я аж облизнулся в предвкушении.
– Волоки следующую!
Дальше Робин подтаскивал, а я подхватывал и грузил. Нехило живут разбойнички, прям, как короли.
– А пива нет? – с надеждой спросил я.
– Не-е-е, – замотал головой запыхавшийся разбойник, – Эти проглоты всё выдули, а новое не успели завезти.
– Обидно, – с сожалением вздохнул я и расхохотался, потому что бандит квадратными глазами уставился на меня.
До него только дошло, что я сказал. Наверное, теперь ломает голову, из чего в горах тролли варят пиво. Хотя, скорее всего ему не до этого.
Лошадка, то и дело фыркая и косясь на нас, неспешно бредёт по широкой лесной тропе… только- только повозке проехать. Папа с дочкой в обнимку сидят и правят телегой, дочура то и дело шмыгает носом и смахивает с глаз слёзы. Душевная картина. Мы втроём шагаем следом и трескаем мясо. Хрен знает, как там будет дальше, когда доберёмся до отряда. Может, всю добычу попытаются отнять. Люди, они такие.
– Хорош хныкать, – прикрикнул я на сладкую парочку, – лучше придумайте побыстрее рольку.
– Чего? – не 'въехал' папаша.
– Рольку, говорю, как у комедиантов, при-ду-май-те.
– Для кого?
– Ну, не для меня же, для мелкой. Что рассказывать будет, когда на место приедем.
Пару секунд Робин хлопал глазами, а потом, быстро обернувшись, тихо зашушукался с девчонкой. О чём? Да какое мне дело! И вообще, я занят! Обглоданная кость полетела в кусты, а я оторвал оставшуюся переднюю ногу… задние успели отхватить братья и теперь грызли их так, что любо-дорого поглядеть.
Увлечённый своим занятием я и не обратил внимания, что девица спрыгнула с козел. Заметить – заметил, но не придал этому особого значения, а зря. С криком:
– Фьерра Лиона! Фьерра Лиона! Помогите! Спасите! – девчонка пулей рванула к карете, стоило нам только показаться из леса.
Неожиданно, блин! Я даже жевать перестал, лихорадочно вспоминая, а обыскивали ли мы эту оторву? Нет, точно – нет. А вдруг у неё остался какой-нибудь кинжальчик. Нам-то троллям – булавочный укол, а вот баронессе…
Но волновался я напрасно, сержант, не будь дурак, уже перехватил беглянку и так бухнулась на колени, отчаянно вопя:
– Фьерра Лиона! Не велите меня казнить, я не в чём не виновата! Я не разбойница, зачем они меня схватили?! – и её рука недвусмысленно указала в нашу сторону.
Затем последовал душераздирающий рассказ, как её бедную, несчастную схватили разбойники, какие муки ей довелось претерпеть. И только она было собралась бежать, когда в лагере никого не было… На резонный вопрос Шона 'А почему?' девица тут же ответила, что не знает, но думает, что разбойники испугались великанов… то есть меня с братьями.
– Кто ж таких страхолюдных образин не испугается?
А за 'образины' ответишь! Потом. Может быть.
Не знаю, что там ещё трепала языком эта разбойная девка, но думаю, её актёрской игре поверили бы не только присутствующие, совсем не искушённые в этом деле, а и Станиславский с Немировичем и Данченко. Короче – все трое.
Однако дослушать монолог мне не дали, потому что ко мне подвалил Шон.
– Она действительно была пленницей?
– Откуда мне знать?
– Где вы её нашли, в разбойничьем лагере?
– Угу.
– Как?
– Что 'как'?
– Шэрх, это – прямое неподчинение.
– Кому?
– Что 'кому'?
– Кому вообще тут у вас надо подчиняться?
– Мне.
– В честь чего это?! Мне сказали тут главный… этот, как его… Тортус.
– Он руководитель делегации и представитель фьерра, а командир отряда – я. И вы, как военная сила, должны повиноваться именно мне.
– Тогда чего ты раньше молчал. Я всю дорогу голову ломаю, что мы тут вообще делаем. Как у вас поставлена охрана, нам не ведомо. Ты ничего не говоришь…
Короче, я понёс сержанта по кочкам… В смысле – 'Э-э-э, никакой ты нэ камандыр!'
– Это человечьи земли, мы ж даже не знаем, где тут таится опасность.
– Не знаете, говоришь?! – не полез за словом в карман Шон, – А кто камни собирал с самого постоялого двора? Ты думаешь, я ничего не видел?
– Это на всякий случай, – попытался вывернуться я.
– Да? Что-то раньше за тобой такой предусмотрительности не водилось.
Я пожал плечами. Всё когда-нибудь происходит в первый раз.
– Ты дурачком-то не прикидывайся! Откуда узнал о нападении?
– Может, я по-твоему его и устроил?
– Не юли, по делу говори. Вон, видишь, – сержант ткнул пальцем в сторону свежих могил: двух наших и трёх разбойничьих, – где стражники и возницы, закончив работу, ровняли холмики, – двое убитых, четверо раненых. Двое из них – тяжело. Всего этого бы могло бы не быть, если б ты нас вовремя предупредил, и мы были бы готовы к отражению атаки, – назидательно заключил Шон.
– А так вы чего, не готовы? И потом, кто б мне поверил. Этот случайный разговор… Э-э-э, что происходит?!
Блин! Пока мы беседовали, Лиона и остальные 'их благородия' уселись в карету, куда вслед за ними шмыгнула и разбойница.
– Стой! – я дёрнул дверцу на себя, едва не выдернув закрывавшего её толстяка наружу.
– Это возмутительно!
– Что ты себе позволяешь!
– Дикарь! – послышалось изнутри.
– А ну, тихо! – гаркнул я, отчего всё высшее общество застыло, кто где стоял, а юная плутовка вжалась в самый дальний угол кареты.
– Шэрх, ты чего? – насторожился Шон.
– Ты у неё оружие проверял?
– А надо?
– Я-то откуда знаю?! Я ж в этом ничего не понимаю!
– Ну-ка молодая… особа, – нашёлся сержант, – ответствуйте, как перед Создателем – оружие есть?
