снасти, или охотничье ружьё.
А у милых дам? У-у-у, тут вообще мрак. Это уже вышло из моды. А к этому нет подходящих туфель (сломался каблук, надо ремонтировать). А это платье ещё можно носить, но для этого надо немножечко похудеть. Ну как же так, три гардероба одежды и совершенно нечего надеть! А ещё муж зануда, всё ноет и ноет, почему я не ношу шубку, купленную в прошлом году. Но ведь она давно вышла из моды. А зачем он её тогда покупал. Откуда ж мне знать, зачем ТЫ это сделал?
А детские игрушки и вещи. Что, ни у кого не хранятся? Да мало ли может быть всякой всячины…
Но вот попробуйте выкинуть всё это барахло, как делают каждый раз под Новый Год итальянцы. Да не пройдёт и двух месяцев, как вам что-нибудь из этого старья непременно понадобится.
Что-то мы отвлеклись.
Так вот, и в этом сарае скопилось ПОКА не нужное оружие. Ну и что, что это не пограничье, да и замок, судя по всему давно не осаждали. Пусть лучше всё это барахло валяется, а то придёт пора собирать и вооружать ополчение, а в замке ни одной лишней ржавой железки. Лишней — это потому, что своё личное оружие леворские воины хранят и содержат сами. Оно у них всегда под рукой.
Мы с соршем прошли вдоль стеллажей в дальний угол. Воин поднял повыше свою лампу. Её он подхватил ещё там, в небольшом предбаннике, где были табурет и стол. А на нём — письменные принадлежности и книга. Наверно какой-нибудь журнал учёта или приёма-сдачи, или ещё чего-то подобного. К чему гадать?
— Подержите, нэда, — Ювэрр сунул мне светильник.
Я вытянула обе руки, чтобы свет падал сбоку, а не на спину, и воину было хорошо видно, а он тем временем принялся ворошить прислонённый в углу к стенам деревянный хлам. Тяжёлая эта лампа зар-раза. Да-а, какую-то металлическую фигнюшку удержать не могу, а взялась драться на мечах с мальчишкой и старше себя, и выше ростом, пусть только на полголовы. И чего я только решилась на эту авантюру, на что рассчитывала? Но я ведь ЗНАЛА, что шанс есть.
И именно с этой, слегка помятой бронзовой лампой, почти как у Аладдина, я и провернула впервые этот фокус. Раньше, просто как-то руки не доходили, да и времени поэкспериментировать не было. Вот я держу светильник на своих вытянутых детских ручонках, они слегка подрагивают. А вот если их напитать, совсем немного своей второй мужской сущностью? Они будут сильнее?
Ну давай, моё второе Я или первое, не будем считаться славой, помоги мне. Красно-оранжевый язычок пламени стал тусклее, а по телу заскользили холодные и тёплые струи. Непередаваемое впечатление, аж озноб прошёл с головы до пят. Мне показалось, или кожа рук действительно потемнела. Они стали не загорелей, а серее что-ли. Или это моё второе «внутреннее» зрение дало о себе знать? Сейчас проверим.
Я осторожно опустила левую руку, оставив лампу в вытянутой правой. Есть контакт! Вот только знать бы, чем это потом обернётся? Ведь за всё в жизни приходится платить.
Но сейчас меня это не волновало, сила просто переполняла тело. Казалось, что своими тоненькими ручками я смогу запросто гнуть подковы. Э-э, нет, это уже перебор. Надо без фанатизма. Даже выигрывать поединок не надо. Хотя бы устоять или продержаться как можно дольше.
— Ничего не могу найти под вашу ру… ку, — оборачивается сорш, его фраза едва не застревает на полуслове.
Чуть не роняю лампу. Нельзя же так пугать маленьких девочек. Вовремя поддерживаю светильник левой рукой.
— Тяжёлый.
Воин кивает. А за его спиной? То ли чёрное белеется, то ли белое чернеется.
— А что это там за палка с какой-то сеткой?
Ювэрр оборачивается.
— Эту… хм-м… это оружие наш туэр привёз из империи. Ему подарили. Мудрёное какое-то название.
— Я беру! Э-э-э, если элгар Веаль не будет возражать?
— Да он не знал, куда эту… штуку деть.
— Для тренировок ею никто не пользовался?
— Эта фигня слишком лёгкая. А среди оружия, которое собирает туэр, как-то не смотрится.
— Мне надо будет хорошо рассмотреть эту… палку. И ещё, можно надеть какой-нибудь маленький мешочек на остриё. Я не хочу причинить вред туэрину.
— Хорошо, есть тут у нас такой.
Мы подошли к выходу из хранилища. Ювэрр снял с крючка на стене ключ и открыл сундук. А я тем временем рассматривала мою шпагу, будем её так называть. Погладила рукой. Гладкая. Потом сунула в открытую дверь и подняла к небу, заглянув внутрь с торца, как в подзорную трубу.
Зачем я это сделала? Потому что в руках у меня была трубка. Бамбуковая. Кстати, я до сих пор не знаю, как называется эта трава. Бамбук, ведь это — трава? Или нет?
Не ботаник я, сколько можно повторять?
Бамбук, буду называть его так, был, мягко говоря, немного странный. Не жёлтый, а белый с бледно- зелёными разводами, как у мрамора. И звенья, или суставы, не знаю, как их правильно называть…
Вот была у меня в детстве удочка, так там таких было больше десятка.
А тут? Вот в сравнении с моим ростом, шпага была мне чуть пониже плеча, а звеньев на ней было всего пять — одно под рукоять, остальные — «лезвие».
Это была не просто палка. Рукоять обтянута кожей, чтобы рука не скользила. Жёсткая плетёная гарда. «Лезвие» венчало скошенное остриё. Железный доспех такой хреновиной не пробить, а голое тело — легче лёгкого.
Схватив шпагу двумя руками, я врезала по косяку открытой двери раз, потом ещё, повернув оружие вокруг оси на девяносто градусов. Осмотрела его, вроде трещин нет. Не под микроскопом же их высматривать.
Тем временем сорш, порывшись в сундуке, нашёл плотный кожаный чехольчик с бечёвкой и, отобрав у меня «игрушку», околпачил её этой штуковиной.
— Не порвётся?
— Что вы, нэда. Мы такие на острия копий надеваем, когда тренируемся.
— На железные? — не поверила я.
— Да нет, на деревянные, когда новобранцев учим. Когда палка заточена, да ещё с таким набалдашником, к ней уважительней относишься, — продолжал болтать Ювэрр, надёжно приматывая верёвкой кожаный бампер к моей шпаге.
— И часто приходится мучиться с этими балбесами?
— Почитай каждый год.
— Да-а? — поневоле удивишься.
Это куда ж туэру Нового моста такая прорва народа? С кем он воевать собрался?
— Тут учат новобранцев для всего пограничья Восточного хребта. Там этим некогда заниматься. Да и воины, оправившиеся от ран, тоже сначала направляются к нам.
Этакий учебно-тренировочный центр. Ничего не скажешь — умно.
— И ты тоже тут… на отдыхе?
— Не-е, я постоянно.
Сорш завязал узел и отдал мне моё оружие. Затем вытащил, опять же из сундука, деревянный меч, как раз под детскую руку.
— Нисс? — удивилась я, глядя на почти чёрную матовую поверхность отполированного лезвия.
— Дорогая штуковина, зато крепкая и тяжёлая, как раз руку тренировать. Даже не все благородные могут себе такое позволить.
— А что это на острие?
— Шуги погрызли, — буркнул Ювэрр.
— Что, взгрели?
— И не говори, под первое число, до сих пор спина чешется… Кстати, нэда, а почему я вам всё рассказываю? Вы не колдунья?
