— Нэд Свиртан, а что вас не устроило в рассказе Ари?
— Вы с туэрином стали на ты? — это насторожился Клэр. Уж не ревнует ли?
— Не каждый же день вместе с кем-то убиваешь брэца.
— Кстати, почему он на вас напал? — продолжил допрос дознаватель.
— Я выстрелила в него из трубки ягодами клеа.
— Зачем?
— Проверить, является ли это оружие ещё и стрелковым.
— Стреляют ли из него ягодами?
— Стрелами, нэд Свиртан, стрелами. Кстати та, что засела в шторе, была отравлена?
— Не уверен, что должен вам об этом рассказывать.
Значит была. Я задумалась. Но тут мой мыслительный процесс был прерван самым решительным образом.
— Это что тут происходит? — послышалось с порога, — Вы молодые люди совсем обнаглели! — раздался громовой голос нэды Отерр.
Внушительная такая дама. Это она тут заправляет всеми коронными банно-прачечными принадлежностями.
— Но я королевский дознаватель, мне надо…
— Вот отсюда, или немедленно вызову стражу!
Оба молодых человека пулей вылетели в коридор. Нэда не та особа, с которой можно долго спорить.
— Что ж вы, милочка, не выгнали их отсюда в шею.
— Извините, нэда Отерр, но я ещё слишком молода, чтобы гоняться за мужчинами, тем более в голом виде.
Наконец меня помыли, одели, причесали, и я опять стала похожа на человека. Нет, всё-таки это зелёное платье мне идёт. Если бы меня не оттащили от зеркала…
Ты и так вертелась у него полчаса не меньше.
Но я так редко вижу своё отражение.
Ладно, не время препираться!
Действительно, я опять сижу на стуле. Такое милое прелестное создание, а меня, как дрелями, сверлят взгляды четырёх пар глаз, принадлежащих лаэру, Клэру, туэру Нового моста и Свирту.
— Нэда Олиенн, — наконец разрывает тишину голос элгара Альронда, — что вы можете добавить к рассказу туэрина Ниссовой рощи Арильора?
— Ничего не могу.
— Совсем?
— Конечно, я ж понятия не имею, что он вам сказал.
— Дядя, я же вам говорил, что нэду Олиенн и с камнем истины разговорить будет непросто, — усмехнулся туэр Лесистого предгорья.
О-ох, как эта банда на меня навалилась. То по-очереди, то скопом.
— А как брэц сумел сорваться с привязи? — наконец удалось задать мучивший меня вопрос, когда натиск немного ослаб.
— Перегрыз её, — ответил младший дознаватель.
— И часто это происходит?
— На моей памяти первый раз, — отозвался лаэр Восточного хребта.
— А ему, в смысле брецу, никто не мог помочь оборвать ремень? Мы же с Ари видели рядом каких-то слуг.
— Ремень не был надрезан. А слуги… они мертвы, — сообщил Свирт.
— При них не было такого инструмента? — я несколько раз сделала кистью хватательное движение.
— Создатель! А мы то… — нэд Северо-Восточной башни пулей вылетел из комнаты.
— И чем вы нас ещё удивите нэда? — спросил туэр Веаль.
Я пожала плечами. Откуда ж мне знать?
Меня ещё немного помурыжили.
— А кто прислал во дворец брэца? — задала я новый вопрос.
— Ваш дед Мэрвальт Орногонт Юэлльхон Светлорождённый лаэр Вечнозелёного леса, — ответил туэр Нового моста.
— Его Величество уже смотрел зверя?
— Конечно, его же привезли три дня назад. Ремень был цел, оборвать его очень сложно.
— А дети, когда приезжают сюда первый раз, им показывают дворец?
— Да, — кивнул Веаль, многозначительно посмотрев на мессира Альронда.
— Спасибо, нэда, вы нам очень помогли, — откликнулся тот, — Думаю, вам следует отдохнуть. Сегодняшний день был полон событий, а завтрашний будет ещё напряжённее.
Чёрт побери! Как же он оказался прав.
Да, что касается брэца. Про заговор то я ещё расскажу, а вот про самого зверя… Думаю, все уже догадались, что весть о нашем великом подвиге в мгновение ока разнеслась по дворцу, и о ней говорили все от министров до дворников. Причём убитый нами годовалый детёныш, которому до взрослой особи было ещё далеко, рос не по дням, а по часам, матерея и увеличиваясь в размерах прямо на глазах. И двух суток не прошло, как он превратился в матёрого убийцу, лишившего жизни несколько охотников. И не только простолюдинов, но и благородных. Даже назывались фамилии и титулы. Ну и горазды же врать некоторые люди, мёдом их не корми.
Но не про это я хотела сказать. В память о той схватке у меня осталась картина «Дети убивают брэца». Сначала, правда её хотели назвать «Её высочество…» Э-э-э… Об этом я расскажу немного позже.
В общем, я настояла, чтобы полотно называлось именно так, как уже говорила. Не скажу, что получилась она абсолютно достоверной, впрочем, как и все картины. Это же взгляд художника, а он у всех разный. Но полотно мне понравилось, красиво написано, яркие краски, динамичный сюжет.
Есть, конечно, недостатки, поскольку написано всё с чужих слов. Поверженный хищник, например, что валяется на земле, в формат еле поместился, и то без хвоста. Огромный такой зверюга, даже не знаю, бывают ли подобные экземпляры на самом деле. Прям не брэц получился, а какой-то змей-Горыныч. Ну да ладно.
Над поверженным гигантом стоим мы трое. Слева направо Юзьер, я и Арильор. Мы с Ари бьём зверя в левый глаз, только не палкой, а мечом с тонким лезвием. Деревяшкой — это как-то неблагородно. Да и Юз тут не с булыжником — оружием пролетариата, а с дротиком. У копья древко должно быть явно длиннее. В общем, мы зверски закалываем бедную животину. Кровь хлещет рекой, а на нас ни пятнышка.
Нет, вот тот белокурый ангел в голубом платье действительно я. Почему в голубом, а что делать, если это официальные цвета королевской семьи. И на гербе, и на знамени, и на одежде.
Вот мушкетёры, д'Артаньян и остальные, были ж в накидках голубого цвета с белыми королевскими лилиями. Почему-то этот факт никаких подозрений ни у кого не вызывает.
Но хватит муссировать больную тему. Скажу ещё немного о картине. Платье у меня шикарное, парадное, с кружевами, золотой вышивкой. А я в нём на брэца? Нет, придумают же люди! Так и изображено, что правой рукой я придерживаю подол платья, а левую возложила на рукоять меча, который двумя руками держит Ари. В общем, два доблестных рыцаря забили хищника, спасая меня бедную несчастную, а я лишь слегка приобщилась к их беспримерному подвигу. За рукоять дали подержаться, и хорош. Вот так и отняли у меня всю славу.
Мне-то её в общем не жалко, потому что не с кем делить. Через два года Ниртин Юзьер погиб вместе со своим отцом на развалинах Верлена, возглавив после его смерти оборону крепости. Уже смертельно раненый, юноша успел продержаться до подхода войск лаэра Восточного хребта мессира Альронда, умерев на его руках со счастливой улыбкой на устах. Ну как же, крепость то врагу не сдали. Во всяком случае, именно так гласит официальная история Левора о той войне.
Верю ли я во всё это? Думаю — брехня, но звучит красиво. Была я как-то в Верлене. Крепость там
