рулем машины, а страховать их с улицы, но в дом он все равно должен был войти, только когда они нейтрализуют охрану. Самурай помнил грозное условие Аргентинца — жизнь хозяина дороже успеха операции.

Вначале заготовили собакам корм: облили мясо ядовитым составом, инструкция требовала делать это не меньше чем за час до операции. Затем каждый примерил и подогнал для себя небольшой респиратор, спецназовцы называют их намордниками. Решили воспользоваться новейшим нервно-паралитическим газом, тем самым, которым пользуются израильские коммандос при ликвидации террористов, захватывающих самолет или автобус с заложниками. Газ не имеет цвета и запаха, его присутствие нельзя ощутить, как и радиацию, но действует быстро и очень эффективно, в течение пяти -десяти минут, и гарантирует всем отключку на три-четыре часа.

Через час они подошли к усадьбе с подветренной стороны, чтобы их не учуяли сторожевые псы, и Тоглар стал сам потихоньку, кусок за куском, забрасывать мясо во двор. Только с четвертого куска они услышали, как весело заскулили собаки, обнаружившие в снегу свежую баранину. Закинув оставшуюся отраву, Тоглар стал внимательно прислушиваться к хрусту костей, наконец, передвигаясь вдоль забора, убедился, что пируют все три волкодава. Вновь вернулись в машину, — собаки бывают чрезвычайно живучи, но больше часа, как показывает опыт, не выдерживает ни одна, тем более что яда они не пожалели. Решили не рисковать, ждать — времени еще хватало.

С той минуты, когда Тоглар объявил, что они прибыли на место, Неделин пытался понять, отгадать, что ценного можно было добыть в этом глухом предгорном селе? Но никакого вразумительного ответа найти не мог. А тайна была, подтверждением тому служила и смерть американца, кадрового офицера ЦРУ. Может, золото? Картье прекрасно знал, что на золотых приисках России, еще с царских времен, приемщиками золота, кладовщиками из поколения в поколение работали ингуши и чеченцы. Золотой песок и самородки десятки лет стекались в два чеченских села, и золота там всегда было не меньше, чем в государственной казне, даже слитки отливались весом в килограмм. Может, Тоглар добрался до тайны чеченского золота? Но золото должно охраняться более основательно, а скорее всего за время правления Джохара Дудаева оно, как и положено, переправлено в самые надежные швейцарские банки. Как ни крути, тайна Тоглара не давалась в руки, ее предстояло отгадать.

В машине еще раз проверили оружие и фонарики. Внимательно осмотрели баллончики с газом, имеющие мощные присоски, с помощью которых можно было приладить баллончик к любой щели или замочной скважине. Когда еще не погас свет в двух окнах в правом крыле, Тоглар показал Неделину на открытые форточки-фрамуги, из которых на холодную улицу тянулся пар. Такая же форточка была и в единственном окне затемненной комнаты посередине. Форточки в сельских домах маленькие, узкие, и в двойных рамах приладить баллончик -дело минутное. Газ поступает хоть и под давлением, но бесшумно, остается лишь прихлопнуть наружную створку форточки и подождать пять — семь минут. В это время Самурай и Картье отмычками попытаются открыть наружные двери в правом крыле и посередине. Если какая-нибудь дверь поддастся, открывать вторую нет смысла — комнаты внутри соединялись между собой коридором.

Когда на часах было половина четвертого ночи, они на машине подъехали прямо к дому. Самурай с крыши 'уазика' перелез через высоченный забор, снял засовы с ворот и приоткрыл калитку, в которую прошмыгнул Картье. Он направился с баллончиками к окнам в правом крыле, а Самурай поспешил к единственному в середине дома. Тоглар с новеньким укороченным автоматом в руках, о котором мечтают бандиты, остался у машины, больше поглядывая во двор, чем на улицу. Самурай быстро приладил свой баллончик, захлопнул форточку и перебрался к двери. Оставалось самое сложное на сегодня, но вдруг он обнаружил, что дверь плотно прикрыта, но не заперта. То ли забыли, то ли кто ночью выходил по нужде, то ли ждали кого-то с вечера — гадать было некогда, и Герман, знаками подозвав Картье, дал понять, что ход свободен. У входа, прислоненные к стене, стояли большие самодельные санки — наверное, в них подвозили к дому из сараев дрова и уголь, — и Самурай предусмотрительно пристроил их рядом с крыльцом. Если пачки, как мыслил Тоглар, на месте, они побросают их в санки — и тут же к воротам; на этом выиграют три-четыре минуты, а чем раньше они рванут от этого таинственного дома, тем больше шансов остаться в живых.

Минуты тянулись медленно. Самурай то и дело поглядывал на часы. 'Пора', — сказал он наконец, и друзья, поправив 'намордники', стали осторожно открывать дверь, — слава Богу, она не скрипела. По плану, вычерченному Тогларом, они знали, в каких комнатах должна находиться охрана, и, разделившись в коридоре, один направился направо, другой — налево. Уже в прихожей они услышали молодецкий храп, раздававшийся из комнат. В правом крыле, в одной из комнат, спали на железных кроватях, одетые в спортивные костюмы, двое молодых парней, рядом на полу возле каждого валялся старый автомат, а у одного, лежавшего на боку, лицом к стене, из-под подушки выглядывала рукоятка пистолета 'ТТ'. Картье, на всякий случай, брызнул на охранников из баллончика, забрал оружие и перешел в следующую, безоконную комнату, где включил свет. Здесь, в середине комнаты, под затоптанным ковром, находился лаз в подвал. В ту минуту, когда Картье откинул ковер, рядом появился Самурай и, поняв, что они у цели, побежал на крыльцо: теперь наступал черед Тоглара.

Тоглар, на удивление Самурая, кинулся не к открытому лазу в подвал, в который с фонариком в руках уже спустился Картье, а к старому ковру на стене и, отодвинув его нижний угол, нажал пыльный выключатель. В подвале сработал какой-то механизм, и одна из оштукатуренных стен, с навешанными на ней старым корытом, хомутами, седлами, уздечками, пучками засушенного красного перца и початками кукурузы в связках, с шумом отошла в сторону, открыв один из секретных тайников, где хранилась часть чеченских денег — на экстренный случай. После этого Тоглар, тут же в комнате, нажал на другой выключатель и зажег в подвале свет и только потом нырнул туда вслед за Самураем и Картье.

— Успели ополовинить... — в сердцах выругался Тоглар, увидев на грубых полках из половой доски аккуратные пачки каких-то бумаг. — Тридцать две, — быстро подсчитал он.

Велев не мешкая выносить, сам схватил сразу четыре пачки и первым кинулся к лестнице. Самурай, поднявшийся следом, не дал Тоглару спуститься вновь, а приказал срочно вернуться к машине и страховать их с улицы — дом уже не представлял для них опасности. Подхватив пачки, Тоглар бросился из дома, там уже могли справиться и без него. Побросав пачки в глубь открытого салона, Тоглар вышел на середину улицы, дошел до угла, глянул вдоль переулка, — казалось, чеченский аул спал безмятежным сном.

Пачки были обтянуты прочной прозрачной пленкой, и Картье с Самураем видели лишь, что это какие-то бланки бухгалтерских отчетов — за такой груз не могли платить миллионы и рисковать жизнями, значит, опять какая-то тайна. Вскрыть пачки было невозможно, они оказались очень тщательно обвязаны нейлоновыми жгутами. Конечно, они, не сговариваясь, попытались потрясти их, полагая, что внутри может быть что-то спрятано. Но судя по весу, по однородности массы, это были всего лишь бумаги, хотя, конечно, не бухгалтерские. И Картье, и Самурай подумали, что это скорее всего сверхсекретные архивы, документы, которые любой ценой следовало вывезти из Чечни, чтобы сохранить позорные тайны Кремля, и скорее всего нового, постсоветского.

Оставшиеся двадцать восемь пачек быстро побросали на санки, закрыли дверь и потащили груз к воротам. Картье залез в салон и стал аккуратно укладывать пачки в контейнер — сразу стало ясно, что они не только поместятся там все, но еще и останется немного места.

Когда Самурай подал Неделину последнюю пачку, в переулке внезапно появился человек — это был Шамиль, внук хозяев дома. Весь день он пропадал с товарищем в Грозном, час назад они вернулись в село, поужинали у друга, и сейчас он торопился домой, завтра с утра снова надо было ехать в столицу, -это для него оставили дверь открытой.

Увидев у ворот своей усадьбы автомобиль, о котором днем не было и речи, и человека возле него, он грозно спросил по-чеченски:

— Кто вы такие?

Тоглар, который должен был стрелять в любого, кто мог появиться, узнал парнишку по голосу и на секунду дрогнул, затем ответил тоже по-чеченски:

— Шамиль, это я, Тоглар... Решил вернуться, не пошла в масть жизнь в России... — Таким образом он хотел отвлечь его внимание, приблизиться и оглушить его. Стрелять у Тоглара не поднималась рука, уж очень по-человечески относился к нему этот чеченский парнишка.

Наверное, так бы оно и случилось... Шамиль успел крикнуть что-то радостное и шагнуть навстречу

Вы читаете За все наличными
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату