Нравственный образ истории

(целовавшие крест в момент принесения присяги). Им были отданы дела уголовные и гражданские, а также вменялось в обязанность взимание оброка, или откупа, в Государеву казну, взамен прежних поборов, осуществлявшихся «кормленниками». Дворянству за службу было положено казённое жалование. «И бысть, - говорит летописец, - крестьяном радость и льгота от лихих людей». А наместникам - «нелюбка велика на крестьян». Ведь с прекращением раздач земли в «кормление» боярству и дворянству в корне подрывалась удельная система хозяйствования. За нею сходила на нет и проблема конфискации монастырских угодий. То «знамя», которым так долго размахивали «нестяжатели», выпало из их рук. Тем не менее, борьба их против «осифлян», торжествовавших при митрополите Макарии и Царе Иоанне IV, не прекратилась. Конфликт либералов и консерваторов от церковных споров уходил всё глубже в область тайного политического противостояния. Полвека «нестяжатели» в разных формах поощряли деятельность еретиков. Это будоражило Церковь, вело к нестроениям и соблазнам. Ошибок и нравственных пороков накопилось достаточно много. Потому Государь Иоанн и Святитель Макарий на 1551 год созвали Всецерковный Поместный Собор. В историю он вошёл под именем «Стоглав».

Название «Стоглав» объясняется тем, что в ста главах основного документа участники Собора ответили постановлениями на сто вопросов, заданных Царём Иоанном. Прежде всего, Собор провозгласил сонм Российских Святых, присовокупив к имевшемуся ранее списку 39 имён, до того местночтимых или даже ещё не прославленных; осудил беспорядки, принял меры к исправлению нравственности духовенства, к просвещению мирян. Рассмотрел вопросы: о правильном почитании святых икон, о благочестии иконописцев и книгописании (гл. 27, 43, 74), об уставном пении (гл. 7, 16), о бракосочетании (гл. 18-24) и крещении детей (гл. 17), которых бы в Церкви не обливали водою, «но погружали в три погружения... по священным правилом, достоверно, якоже есть писано о крещении младенец... а кум бы един, любо мужской пол, любо женский, а о два бы кума и мнозии кумове не были».

Кроме того, среди чисто церковных решений в «Стоглавнике» отразилась и благотворительная деятельность. Был определён порядок выкупа пленных у басурманов, устроения богаделен для больных и бедных стариков, а также были запрещены ереси и волхования - астрология, магия, знахарство, чернокнижие. Распространителям этих суеверий грозило уголовное преследование. (Не то, что в наше время, когда либеральные журналисты уже обыденно допрашивают политических деятелей на предмет их «веры» в гороскопы). Иоанн Грозный очищал Русь от всего этого с последовательной строгостью.

Не обошлось на Стоглавом Соборе и без прений с «нестяжателями». Они ещё цеплялись за свой основной застаревший вопрос о церковном землевладении, который разрешился на Соборе Земском, но требовал утверждения Церковного Собора. Против «осифлянина» митрополита Макария поднимали голоса, естественно, Курбский, Адашев, Сильвестр, как представители мирян, а от высшего духовенства выступал ненавистник Иосифа Волоцкого - Кассиан, епископ Рязанский. Он и жизнь свою окончил (в 1554 г.), будучи разбит параличом в момент яростного хуления книги «Просветитель». Произошло же то во время судебного следствия над еретиком Артемием, который на «Стоглаве» выступал заодно с Кассианом.

Артемий в лето 1551-е, когда проходил Стоглавый Собор, являлся игуменом Троице-Сергиевой Лавры. Продержался он там всего полгода и бежал обратно в Заволжские скиты, откуда был поставлен в игумены. С братией в Лавре Артемий не поладил, так как не соблюдал постов, не отпевал усопших, не проклинал жидовствующих еретиков; похваливал католиков. А вообще, он был протестантом. Эта новая ересь, основанная немецким монахом Мартином Лютером в 1517 г., к тому времени широко распространилась в Чехии, в Польше, в Литве и начинала проникать в Россию. За время своего игуменства Артемий исходатайствовал перевод в Лавру Максима Грека, чем фактически вызволил его из заключения, и успел связаться с еретиком Матвеем Башкиным, по делу которого он сам оказался под следствием в 1554 году. Осуждённый за ересь, Артемий был сослан на Соловки, но через десяток лет бежал оттуда в Литву к уже скрывавшемуся там Курбскому. И вдвоём эти деятели начали «просвещать» местное население бывшей Киевской Руси.

Неудивительно, что у церковных либералов, например у историка М.В.Толстого, игумен Артемий предстаёт в виде «мученика», едва ли не «святого». Толстой цитирует Курбского, а тот называет Артемия «премудрым», «преподобным». Только вот, сожалеет М.В.Толстой, «на Соборе обвиняли его [Артемия] в том, что он хулил крестное знамение, считал бесполезным поминовение усопших, унижал чтение акафистов». Всего-то навсего...

Упоминание имени Троицкого игумена в связи с крестным знаменованием представляется не менее любопытным. На следствии в 1554 году Артемий обронил фразу: «И на соборе-де и о том крестном знамении слово было, да не доспели ничего». На основании сей летописной фразы М.В.Толстой берётся утверждать, будто «этот отзыв [Артемия] доказывает, что положение о двуперстии в Стоглавнике [гл. 31] должно почитаться частным мнением, а не постановлением соборным». Вывод более чем смелый, если не сказать, «взятый с потолка». Если Максим Грек, по сведениям староверов, писал богословское обоснование благодатности двуперстия, то, видимо, и на Афоне в начале XVI века ещё сохранялся этот древний вид перстосложения. Появился же он где-то между V и VI веками в связи с отпадением от Единой Апостольской Церкви еретиков-монофизитов (одноестественников). До того, как полагали, христиане крестились одним перстом (и крестили только лоб). Чтобы не путать Православных с монофизитами, было установлено знаменовать себя двумя перстами, ибо на кресте распинались два естества Господа Иисуса - Божеское и Человеческое, а большой палец соединять при этом с безымянным и мизинцем в честь Святой Троицы. Первое смутное упоминание о троеперстии встречается в конце IX века у католиков, тогда ещё не отделившихся от Апостольской Церкви. Когда и по какому поводу греки начали знаменовать себя «Троицею» - совершенно неизвестно, но во второй половине XVI века этот переход уже произошёл. Во всяком случае, на Руси о нём знали. И если, действительно, игумен Артемий имел «о том крестном знамении слово», то реакция Стоглавого Собора на его выступление была однозначной. Анафема всякому, кто «двема персты не благославляет» или «не воображает двема персты крестного знамения». Таковой, говорится в главе 31-й, «да будет проклят, якоже и Святии Отцы рекоша».

Иконописно-скульптурные памятники раннего Христианства (III-V вв.) однозначно свидетельствуют о повсеместном употреблении двуперстного знаменования. Одним из последних зарубежных памятников является знаменитая византийская икона XIV века - Христос Пантократор (Всевластный), хранящаяся в нашем Эрмитаже. И списки с этой святыни по сей день украшают иконостасы русских храмов. Это вполне соответствует нынешнему положению дел. Ибо если Большой Московский Собор 1666-1667 гг. отменил постановления «Стоглава» и анафематствовал двуперстие, то Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971 года снял эти прещения «яко не бывшие». Теперь оба вида перстосложений признаются Церковью равночестными. Но страшные последствия раскола, произошедшего в XVII веке, до сих пор болью отзываются в сердцах. Староверы, пережив жесточайшие гонения от никониан, не хотят общаться с православными братьями, считая Патриаршую Церковь «погибшей»; а современные прихожане в большинстве своём не ведают о решении Собора 1971 г.

Между тем, всем известен нерукотворенный Казанский образ Богоматери. Сия икона была явлена чудом на пожарище в скором времени после взятия Казани войсками Иоанна Грозного. Списки с неё имеются практически во всех Православных храмах России, и в подавляющем большинстве случаем на списках этих (старых и современных) младенец Иисус благословляет нас двумя перстами.

Теперь, упомянув уже о покорении Казани Грозным Царём, мы можем от Стоглавого Собора перейти к описанию славного похода русских войск на татарскую столицу. Этот решительный шаг принёс Московии важнейшую победу на восточном фронте. Благодаря ей очень скоро Россия получила преимущество на фронте западном. И если бы не было третьего, внутреннего фронта, учинённого оппозиционным