Нравственный образ истории

московским боярством, то возможно, уже в XVI веке Царь Иоанн Грозный окончательно утвердил бы свою власть на Балтийском побережии.

ТРИ ФРОНТА

«И успевай и царствуй

истины ради»

(Пс.44,5).

Событием, по важности сопостовимым с Куликовской победой, для России стало покорение Казани. Это ханство после распада Золотой орды продолжало угрожать Русскому Государству. Казанские татары в отдельные периоды подчинялись Москве, но при первой возможности норовили соединиться с Крымом, и тогда от их набегов пылали сёла вогруг Мурома, Нижнего Новгорода, Владимира. Крымцы же тем временем, как правило, шли на Москву. Не делая попыток штурмовать города и чаще всего избегая прямых столкновений с сильными русскими ратями, хищники, пользуясь внезапностью и резвостью своих коней, захватывали беззащитных земледельцев, которых толпами уводили в плен на продажу. «Русский товар» на восточных невольничьих рынках ценился высоко. Так продолжалось до 1552 года.

Двадцатидвухлетний Царь Иоанн, испытав уже неудачу в попытках приблизиться к Казани, новый поход готовил с особой тщательностью. Ещё зимой в Москве собрался военный совет, на котором план летней кампании был разработан во всех деталях. Главной базой наступления служила крепость Свияжск. По рекам Волге, Вятке, Каме конные отряды казаков (нового рода русских войск, официально учреждённого Иоанном Грозным в 1570 г.) сторожили, чтобы «воинские люди из Казани и в Казань не хаживали». Донцы перехватывали всех послов, направлявшихся в Крым. Тем не менее, в Бахчисарае сведали о подготовке Русских к большому походу. Крымский хан Давлет-Гирей двинулся на помощь Едигеру, недавно занявшему казанский престол.

Наступление крымцев было стремительным, однако врасплох никого не застало. 21 июня, при поддержке турецких янычар, крымские нукеры попытались взять Тулу, но были отбиты, а затем подоспели полки Государевы и нанесли им сокрушительное поражение. Десятки тысяч басурманов погибли на месте, остальных наша конница гнала и секла до самых степей. Добыча победителей оказалась огромной. А 20 июля 1552 года рать Московская, числом 150000, подошла к Казани. Царь Иоанн к тому времени завершил реформирование вооружённых сил. В состав новой армии, содержавшейся на казённый счёт, вошли пятитысячный «Стремянной полк» (личная гвардия Государя), 20000 царского полка, 20000 стрельцов, 35000 конницы боярских детей, 10000 дворян, 6000 городских казаков, до 15000 казаков донских, гребенских, яицких (уральских), 10000 служилой татарской конницы. Эти нарочитые (регулярные) войска дополняло традиционное змское ополчение.

Казань располагалась на левом берегу Волги (в шести верстах от великой реки) и представляла собою мощное укрепление, со стенами из дубовых срубов, засыпанных землёю, о 15 башнях, уставленных пушками и пищалями. Внутри крепости имелся ещё Кремль, также с высокой стеною и башнями. С трёх сторон город огибали крутые берега реки Казанки и впадавшего в неё вязкого потока Булак. С четвёртой (северо-восточной) стороны, напротив крепостёнки Арска, выстроенной в дальнем лесу за широким Арским полем, стены Казани были обнесены валом и рвом глубиною в 6,5 и шириною в 15 метров. Тридцатитысячный гарнизон хана Едигера оборонял татарскую столицу, а ещё 30000 конницы под начальством дерзкого Япанчи укрывались в лесных засеках за Арским полем, чтобы оттуда атаковать тылы Русских. Эти сведения Царь Иоанн получил от перебежчика Камая-Мурзы. Ведь далеко не все казанские татары были сторонниками союза с Крымом. Многие давно хотели успокоиться и мирно жить под властью Москвы.

Двадцать третьего августа войско изготовилось к битве. Иоанн Васильевич повелел развернуть над полками знамя Димитрия Донского с Нерукотворенным Спасом и Крестом, когда-то реявшее над Куликовым полем, и после молебна в походной церкви обратился к ратникам с речью: «Приспело время нашему подвигу... единодушно пострадать за благочестие, за святые церкви, за единородную нашу братию, Православных Христиан, терпящих долгий плен... мучимых от безбожных казанцев». И потом, взглянув на образ Спаса, Царь воскликнул: «Владыко! О Твоем имени движемся».

Воинам было приказано: «Без веления да нихто дерзнет на бой», и эту заповедь Государеву все строго исполняли. В тот же день, говорит летописец, «вылезли казанцы из города», и толпы конных и пеших татар бросились на передовой полк стрельцов. Смятения не произошло. Стрельцы стояли твёрдо, а конница детей боярских прикрывала их с флангов. Под ураганным огнём стрелецких пищалей басурманы бежали с огромными потерями.

В войсках, обложивших Казань со всех сторон, царил величайший порядок. Никто не своевольничал без Царского указа. Всюду велись работы: копались окопы, ставились туры (осадные башни), за плетёными тынами располагались пушки (до 150 штук) и все вылазки неприятеля успешно отбивались. Чтобы лишить крепость снабжения водою, был взорван обнаруженный казаками подземный ход. Затем сильный отряд (45000) был направлен к Арскому укреплению, чтоб уничтожить конницу Япанчи, досаждавшую нашим тылам. К началу сентября с Япанчёю было покончено, а к октябрю завершились подрывные работы под стенами. В три подкопа закатили бочки с порохом, и первый взрыв прогремел у Арских ворот на фронте большого полка. Стрельцы с казаками забросали ров хворостом, землёю и ринулись в образовавшийся пролом стены. Остальные два взрыва прогремели позже, возвестив начало всеобщего приступа. Первую линию штурмующих составили «охотники» из казаков, дворян, детей боярских. Во второй линии наступали главные силы; в третьей - вспомогательные отряды. «И тако, - говорит летописец, - скоро взыдоша на стену великою силою, и поставиша ту щиты и бишася на стене день и нощь до взятия града». Стены рухнули в трёх местах, битва закипела на улицах города, сопротивление татар было сломлено, и Казань пала. Хан Едигер оказался в плену.

Наместником покорённой Казани Иоанн назначил князя Александра Горбатого-Шуйского, дав ему в товарищи князя Петра Серебряного (они вместе разгромили Япанчу) с большим отрядом детей боярских, казаков и стрельцов. Царь же с основным войском 11 октября отправился в обратный путь к Москве.

Взятие Казани означало решительную победу над Востоком. «Перед Русским народом, - говорит историк казачества А.А.Гордеев, - открылись широкие пространства земель, составлявшие [прежде] владения монгольской империи». За Волгою простирались необъятная степь, где по левому берегу кочевала Большая Ногайская Орда (Малая кочевала за Доном в Прикавказье), а далее за рекой Яиком (Уралом), царил хан Сибирский, покорить которого предстояло через 30 лет. Это завоевание в 1582 г. осуществили казаки во главе с донским атаманом Ермаком. Народное предание повествует, будто Ермак Тимофеевич, ещё в молодости, отличился при осаде Казани. Переодевшись татарином, он проник в город и выведал места, наиболее выгодные для подрыва стен. Если это не легенда, то тогда (в 1552 году) будущему покорителю Сибири могло быть лет 17-18, что не исключает вероятности участия Ермака в Казанском походе.

Однако поспешим в Москву, к которой уже приближалось войско победителей. Не доезжая Владимира, Иоанн Грозный - это имя он получил за взятие Казани - услышал радостную весть. Царица Анастасия Романовна родила ему сына, первенца, - царевича Димитрия. Вся Москва встречала своего Государя. Народ толпился на улицах. От реки Яузы до посада все возглашали «многая лета» Царю, победителю варваров, избавителю Православных Христиан. Митрополит Макарий всретил войско у Сретенского монастыря. Все, ратники и духовенство, взаимно кланялись друг другу. Царь в благодарственном слове отнёс успехи свои к милости Божией и благодарил Церковь за усердную молитву. Святитель Макарий в свою очередь воздал хвалу Господу, а самого Иоанна IV сравнил со святыми полководцами: Великим Константином, Александром Невским, Дмитрием Донским. После богослужения в Успенском соборе Царь со слезами умиления приложился к чудотворным образам, к мощам Святителей Московских и отбыл во дворец, где ждала его нежно любимая супруга с новорождённым