— Ему и всем остальным.
Мой муж стоит на лестнице, так что его ноги оказываются на уровне моей головы. Внезапно он ударяет кулаком по стене и вскрикивает.
— Ай! Черт, а это и вправду больно! — Пол помахивает рукой из стороны в сторону и с жалобным видом дует на пальцы. — Так и вижу, как Лекс смеется. — Он отступает на шаг. — Никогда бы не подумал, что мне будет так не хватать его смеха.
Мы сидим в тишине и смотрим на входную дверь, словно ждем, что кто-то войдет и спасет нас от самих себя. Мой мобильный телефон высвечивает входящее сообщение от Элоиды.
«Позвони мне», — умоляет она.
Глава 23
— Кейт, скорее иди сюда! Сейчас же! — кричит Пол из гостиной.
Сегодня мой рабочий день, и я на ногах с семи утра, а с 7:30 поторапливаю детей. Я проверяю, ничто ли не может нарушить мои тщательно продуманные планы прийти на работу вовремя, свежей и полной идей. Помогая Аве надеть куртку перед выходом в школу, я старалась не думать о репортерах на улице и разоблачении Лекса. А темные мысли о собственном муже вообще попыталась задвинуть в самые дальние уголки мозга.
— Иду, — бурчу я, перепроверяя свою сумку, чтобы ничего не забыть.
Включены утренние новости, Лекс, должно быть, стоит перед полицейским участком. В толпе принимаются толкаться, как только он начинает говорить.
— Меня допрашивали по поводу убийства Мелоди Грэм, но сегодня утром я стою перед вами невиновным человеком. Вы знаете меня как короля реального телевидения…
— Боже, даже сейчас ему не занимать скромности!
— Ш-ш… — говорит Пол.
— Я не могу быть спокоен, потому что женщина, которую я знал и уважал, умерла столь трагичным и бессмысленным образом. Поэтому, дорогие зрители, я даю вам шанс публично следить за этим расследованием. Сегодня я разместил на счете Бетфаир[8] полмиллиона фунтов. И вы, зрители, можете поставить на то, я ли убил Мелоди. Если меня обвинят в этом убийстве в следующие два года, я выплачу в двойном объеме любую поставленную вами сумму. Я заплачу, даже если умру. Если же меня не обвинят в следующие два года, я пожертвую ваши деньги в благотворительный фонд, помогающий людям, пострадавшим от жестоких преступлений.
Лекс подогрел интерес к своей теме, толпа сосредоточенно слушает его.
— Подробную информацию, условия и сроки вы найдете на моем сайте lexwoodisinnocent.com и на YouTube.
— Господи, вот же самонадеянный гад! — восклицает Пол, удивленно качая головой и доставая свой телефон.
— Должно быть, ему было непросто, — говорю я. — Он выглядит не на шутку разозленным.
— Лекс прекрасно разбирается в поп-культуре, это у него в крови.
Лекс продолжает:
— Я хочу найти убийцу Мелоди Грэм. Я требую, чтобы это было сделано!
Я не отвожу глаз от экрана, а столпившиеся вокруг Лекса люди начинают забрасывать его вопросами.
— Расследование что, зашло в тупик? — поворачиваюсь я к Полу. — У полиции нет настоящих подозреваемых?
И как бы в ответ на то, что я только что спросила, одна журналистка, убирая с лица растрепанные ветром волосы, начинает:
— Наверное, следователям, которые ведут это дело, пришлось этим утром несладко, ведь Лекс Вуд, второй подозреваемый в убийстве Мелоди Грэм, был освобожден без предъявления обвинений. А не далее чем вчера полиция допрашивала Джерри Бонакорси, но сегодня он все так же остается на свободе. По- видимому, из-за недостатка улик и данных ДНК это преступление будет раскрыто еще не скоро. — Она оставляет попытки унять свои волосы и сейчас стоит уже почти возле камеры. — А пока полиция не приблизилась к выяснению причин смерти Мелоди Грэм и не знает, кто ее убил.
— Папочка, я хочу полетать! — говорит Ава, забегая в гостиную. — Папочка…
Громкие крики дочери наконец отрывают Пола от телефона, и он снисходительно смотрит вниз.
— Конечно, малыш.
Он берет Аву на руки и высоко подбрасывает — ее радостный визг раздается где-то возле потолка. Он подбрасывает нашу дочь и ловит, поднимает вверх и опускает вниз, щекочет ее, завывая, как привидение, и извиваясь, как змея. Ее голова легонько касается пола, и она снова тянется вверх.
— Еще! Еще!
— Зайка, мне пора идти.
Она с восторгом на лице приподнимается на цыпочки.
— Ну, пожалуйста, папочка, еще!
Ава обожает отца. Я хочу запомнить этот миг на всю жизнь, потому что не помню, чтобы мой отец проводил так время со мной.
— Если Ава будет себя хорошо вести, мы поиграем в акул, когда я вернусь.
Он целует ее в макушку и раскачивает из стороны в сторону, поглядывая на меня. Потом с неохотой отпускает ее и направляется к двери, в то время как Ава в предвкушении перепрыгивает с одной ножки на другую.
— Если Лекс позвонит сюда, скажи, чтобы он сразу же набрал меня, — говорит Пол и выходит из дома, не поцеловав меня.
Наша недавняя ссора привела к какому-то непонятному вакууму между нами; мы ходим друг возле друга и сжимаемся, чтобы ненароком не прикоснуться. Я почти забыла его запах и его тело и не могу вспомнить, как ни стараюсь. Он начал надевать перед сном футболку, теперь нагота кажется какой-то неуместной. В конце дня мы залезаем в нашу огромную кровать и прилипаем каждый к своему краю, как матросы к обломкам корабля после кораблекрушения. И только в поздние бессонные часы я чувствую, как он обнимает меня, уткнувшись носом мне между лопаток. Когда же я просыпаюсь утром, он уже на ногах.
Я киваю и беру свой мобильник, высвечивающий новое сообщение. Я ожидаю, что это снова Элоида, потому что получила уже три сообщения от нее этим утром, но это Лекс. «Нужно встретиться сегодня. Не говори Полу».
Меня становится грустно. Их дружба трещит по швам, с бизнесом, наверное, скоро случится то же самое. Джош с грохотом спускается по лестнице, выпятив нижнюю губу, — признак плохого настроения. Я хочу провести рукой по его волосам, потому что не могу смотреть на это спокойно.
— Отстань, мама! — отталкивает он мою руку.
Все меняется на шахматной доске нашей жизни, и мы должны укреплять новые позиции. Раз уж Лекса освободили, значит, в скором времени арестуют кого-то другого. Лекс хочет, чтобы мы встретилась, но сначала я должна появиться в другом месте — на работе.
Резкая боль пронзает мою ногу.
— Ай! Почему ты это сделал?!
Джош только что сильно ударил меня.
— А почему ты никогда не слушаешь?! Я хочу ходить в школу сам. Не нужно меня водить.
Я всегда знала, что настанет день, когда он попросит об этом. Обрывается еще одна веревочка, связывающая его с детством. Но я и подумать не могла, что это будет так больно.
— Хорошо, мы поговорим об этом с папой сегодня вечером. — Я задумываюсь. — Джош, кто-то сказал тебе что-нибудь неприятное в школе?
— Просто оставь меня в покое! — выкрикивает он.
