лишил бы толпы ходивших глазеть на него вполне культурного по меркам того времени «досуга» (кстати, именно для удобства толп и было произведено это первое мощение «сугами»).
К сожалению, найти в истории культурно-массовых мероприятий человечества что-нибудь, от чего не несло бы падалью, муками, спермой или кровью, очень сложно, практически нереально, при всем желании.
Даже войны не столь полно и исчерпывающе демонстрировали самые омерзительные наклонности так называемого человечества, как деятельность культмассового сектора. Как церковного, так и светского. Нынешние мероприятия преимущественно либо лишь отдаленно символизируют эти милые детали (кровь, муки, истязания), либо лишь подразумевают их. И у жаждущих качественного досуга, естественно, образуется чувство досадной пустоты. Конечно, есть запредельные забавы, типа конного спорта, цирка, скачек, корриды или неандертальской драки за труп козла, но для созерцания таких зрелищ все же требуется, в общем, редкий ныне уровень неполной интеллектуальной полноценности и ряд специфических наклонностей, с которыми призвана бороться психиатрия. Нельзя сказать, что все у докторов идет гладко и успешно, но некоторые успехи есть, и трибуны пустеют.
Но проблема превратить безделье в радостную забаву остается и является одной из важнейших проблем человечества. Биологически примат, не занятый охотой, войной, собирательством, строительством, сном или пресмыкательством перед начальством разного уровня (от небесного до ДПС), ощущает острейший психологический зуд и дискомфорт. А поскольку свою жизнь современный примат старается выстроить таким образом, чтобы собирательство, строительство, пресмыкательство и вообще всякий так называемый «труд» занимали бы как можно меньше времени, то роль этого самого досугового «зуда» в цивилизации все возрастает и возрастает, порождая извращения столь же дикие, сколь и забавные.
Мающееся откровенным диким бездельем, офисной имитацией труда или лиричным «поиском себя» местное человечество фантастически обогатило досуговый арсенал. Нет никакой необходимости перечислять все новации, но кое-что вполне достойно упоминания. Особенно сейчас, когда загадочный кризис играет роль дудочки, по мановению и звуку которой все забавнее и забавнее начинают извиваться, поднимаясь из своих социальных корзинок, наши милые современники.
Часть вторая
Кризис, о котором пришлось упомянуть в первой части настоящего труда, наконец приобретает первые отчетливые очертания.
Стала понятной и причина некоторой затянутости его пролога. Составлялись списки. Уже стало понятно, что до участия в кризисе будет допущен далеко не каждый желающий, а места особо пораженных загадочной финансовой проказой 2008 года являются особо лакомыми и будут распределяться только на основании особых распоряжений или тендерных мероприятий.
Ничего удивительного в этом нет, ведь соучастие в кризисе — это лучший сертификат серьезности бизнеса и его инсталлированности в мировой экономический процесс. Ведь если тот или иной фигурант находится «вне кризиса», значит, он и вне мировой экономики, вне респектабельных шевелений мировых финансовых паутин. Увы, это прямое и однозначное свидетельство того, что фигурант является жалким кустарем и примитивным надомником, дни которого сочтены просто в силу его ничтожности. Сейчас, пока порядок еще не наведен, сотни предприятий забавно симулируют кризисные симптомы, прекрасно понимая, что признаваться в непораженности кризисом — самоубийственно.
Даже мерзавцы дачные ассенизаторы, наблюдая шевеление своих гофрированных хоботов в жиже выгребных ям, сплевывая, комментируют низкую скорость откачки сочетанием четырех волшебных слов «ё. т. м. кризис». Правда, и среди них встречаются продвинутые фекаловеды, утверждающие что низкая скорость откачки имеет, конечно, «кризисное происхождение», но в большей степени связана с изменившейся консистенцией качаемых масс, которые приобрели невиданную густоту и плотность, превышающую плотность идентичных масс 90-х годов в пять, а то и в шесть раз. (Станет ли в результате нынешних печальных пертурбаций стул народный несколько водянистее — пока непонятно, но если станет, то изменением своей консистенции автоматически ликвидирует кризис в тонком деле дачной ассенизации.)
Но это небольшое лирическое отступление.
Понятно, что если в клозетной индустрии наблюдается кризис реальный, то большинство отраслей народного хозяйства лишь умело симулирует кризисные симптомы, беспокоясь о своей репутации. Есть опасения, что вскоре безумная машина государства наедет на симулянтов, наведет так называемый «порядок» и оставит за бортом кризиса загибаться от позора сотни и тысячи предприятий, навсегда похоронив и их имидж, и их надежды. Понятно, что самые лакомые и почетные места в кризисе будут скоро распределены, а толпы забортников, рыдая, пойдут искать досуговое утешение.
Одним из самых экзотических и извращенных видов досуга российской публики стала так называемая «госслужба». В экзотизме этому виду досуга уступают даже знаменитые таиландские экстрим- туры, включающие и «секс со слоном средней крупности, омолаживающие ванны из теплых месячных шимпанзе и временную смену пола». Конечно, речь идет не о тех персонажах, что обречены на служение государству и его машине по разным грустным причинам, а о «добровольцах», или, как их называют нынче, «маскирантах».
Как правило, это хозяева целых парижских или пражских кварталов, собственники островов или теневые владельцы концернов, которые вдруг решили засунуть свое изнеженное «майбахами» тело в деревянную синюю «вольву» и тусклую униформу среднего аппаратчика.
Как правило, именно с этих двух легкодоступных ингредиентов «маскирант» начинает сладострастное добровольное очинушивание своей персоны. Необходимость являться «в присутствие» к девяти, возможность дефилировать по смольнинскому, кремлевскому или иному «коридору» с папкой и косым пробором, обязанность ежемесячно получать в окошечке кассы у строгоприветливой тетеньки 22 тысячи рублей вызывают у «маскиранта» почти оргастическое, часто сопровождаемое страстным мычанием ощущение. Его ладошки, отполированные миллионами чистого зеленого личного «нала», сводит и крючит сладкой судорогой от одного прикосновения к листу зарплатной ведомости.
Тенденция крупного и среднекрупного бизнеса уходить в госслужбу, рекрутироваться в провинциальные главы администрации или в замы скучнейших ведомств уже становится очевидной. Причем никакого научного или просто рационального объяснения этой тенденции не существует, так как в этом виде досуга нет ничего, кроме прямого, откровенного извращенчества, поиска ощущений запредельной остроты, которую никакие таиландские слоны средней крупности, даже накачанные стимуляторами, предоставить «маскирантам» при всем желании не могут. Нормальное, по крайней мере, психиатрически понятное разъяснение, то есть так называемое «воровство», тоже, увы, уже не подходит. Конечно, крадут. Но крадут покорно и уныло, только чтобы избежать косых взглядов уборщиц и злобного недоумения коллег. Как известно, воровать стало почти нерентабельно, просто в силу увеличившейся численности госаппарата, так как воруемое теперь делится на гораздо большее число ворующих. При достаточно стабильном количестве того, что можно украсть на госслужбе, возросшее поголовье чиновников превратило эти дозы воруемого в минимальные. Не у всякого человека хватит воли, характера и любви к Родине, чтобы выносить этот минимализм.
