— Нет, — детектив чуть было не потребовал себе номер с двумя кроватями и тут же одернул себя. — Есть с широкой кроватью что-нибудь?
— Да, конечно. Дуал или твин?
— Что? — не понял Виктор.
— Может, вам лучше взять две кровати и составить их вместе? Так получается шире.
Какое-то время Виктор соображал, что он только что услышал. Совсем недавно он даже нашел бы в себе силы произвести шуточно-разъяснительную работу или просто рассмеяться. Сейчас любое отвлечение от мыслей его только злило.
— Давайте с двумя кроватями, сам составлю, — сказал он, вытаскивая кошелек.
— Тысяча двести.
Виктор похвалил себя за привычку таскать с собой много денег. Все равно терять кошельки ему не приходится, а неожиданные траты наличными — то, что порою случается. Особенно когда платить приходится не только за себя.
— Стоянка нужна? — спросил человек.
— Нет, — ответил Виктор, вписывая в бланк вымышленные паспортные данные.
— Вы сюда на автобусе доехали?
Детектив поставил в бланке точку, менее нужную, чем на самом деле, и более нервную, чем это допустимо. Он снова терял предусмотрительность.
— Просто не нужна, и все, — успокоил он. — Спасибо за участие.
— Ужинать будете?
— Не сейчас.
Получив, наконец, ключи от номера и избавившись от излишнего внимания, Виктор вышел наружу. Теперь по контрасту улица казалась ему чрезвычайно прохладной. Детектив прохаживался вдоль одинаковых дверей в поисках нужного номера. Дуалы, твины — что еще взбрело в отчаянные головы деятелей современного постперестроечного гостиничного бизнеса? Впрочем, ничего другого ждать не приходится от человека, чья фанерная столешница называется «ресепшн». А сам он тогда кто? Портье? Хоть чаевых не затребовал — и то хлеб.
Открыв замок, Виктор включил счет и оглядел номер. Квадратная узкая коробка с оранжевыми занавесками, больше напоминавшими брезентовые чехлы для пароходных лопастей. Расшиты разноцветными квадратами. Ну, прямо все для уюта постояльцев.
Виктор повесил плащ, вернулся к машине и перетащил Алену в номер, надеясь, что его в самом деле никто не видит. В такую темень это было бы странно. Так и параноиком стать недолго.
Девушка стала слабо ворочаться. Она не приходила в себя уже полчаса. Виктор пощупал ее пульс и только руками развел в беспомощности. Как можно понять природу заболеваний, вызванных новыми технологиями? Является ли обморок защитной реакцией, излечивающей тело и душу, или же это симптом более тяжких увечий, невидимых снаружи? Его утешало только одно — Алена не стала бы использовать заведомо опасные аномалии, которые могли бы нанести ей большой вред.
— Марк, — застонала девушка. — Марк, это ты?
Виктор хлопнул себя по лбу, кляня за недальновидность. Конечно же! Он не знал, кто здесь ему желает добра, кто зла, а кто не желает вообще ничего. Но Марк определенно всегда переживал за Алену. Кем бы он ни был, работал ли он на Клиента, был ли другом противоборствующей силы — за Алену он волновался вполне искренне.
Схватив сумочку девушки, Виктор принялся копаться в ней. Вытащив телефон Алены, он принялся ковыряться в телефонной книге. Имена ему ни о чем не говорили — по большей части в памяти трубки находились странные наборы символов. Алена использовала простейшие, но эффективные методы шифрования данных — путем назначения каждому абоненту собственного прозвища.
И все же Марк в списке был.
Нажав на вызов, Виктор опустился в кресло.
— Алло, ты где? — услышал он.
— Марк, привет.
Паузы в разговоре Марк делал длиннее, чем были у Борланда.
— Кто это? Где Алена?
— Это Виктор, — произнес детектив. — Алена здесь.
— Что случилось? Вы там в порядке?
— Марк, я только что дал тебе понять, что нашел Алену. И самое интересное то, что ты не удивлен. А это само по себе уже ценная информация.
— Ты уже сказал, что она у тебя, и я все понял.
— Понял наконец? — проговорил Виктор, сожалея, что никто не видит его горькой усмешки. — Теперь мы с тобой друзья, значит?
— Да, да, друзья. Виктор, что там с вами случилось?
— Маленькая аномальная заварушка. Алена попала под действие какого-то энергетического вихря…
— Какого вихря? Она жива?!
— Успокойся ты. Жива. Не знаю, как описать вихрь. Представь, что смываешь в невидимом унитазе.
— Как это произошло?
— Алена сама вызвала аномалию, такой небольшой черной хреновиной. Не знаю, что это и как работает.
— Так, где это случилось?
— Не ходил сегодня на пары?
— Университет. Да, я там был.
— Конечно, был, — съехидничал детектив.
— Виктор, где вы?
— Прежде чем мы продолжим, Марк, давай определимся.
— Я готов на все что угодно, если смогу увидеть Алену. Понимаю, Виктор, что у тебя есть условия. Говори, обсудим.
— Нет у меня никаких условий. Именно с этим я и хотел определиться. Алена и я находимся в мотеле по адресу…
Виктор назвал координаты. Марк снова долго молчал, но на заднем плане раздавался шум, словно он сильно суетился.
— Да, я вижу, где это, — сказал Марк. — Виктор, сейчас я приеду. Не уезжай никуда, я отвечу на все твои вопросы.
Положив трубку на стол, Виктор запоздало вспомнил, что неплохо было бы поставить условие, чтобы Марк приезжал один. С другой стороны, он был уверен, сам не зная отчего, что за Аленой парень приедет в одиночку. И, что вполне вероятно, не приедет, а прилетит по воздуху, если возникнет необходимость. Виктор не считал себя великим психологом, но для него было очевидно, что Марка гложет чувство большой вины, насчет которой парень сам не определился — успеет ли искупить до конца дней своих и не наломать новых дров. Детективу уже попадались такие люди. Самое примечательное, что глобальных преступлений или просто роковых ошибок ни за кем не наблюдалось — масштабы любой личностной трагедии каждый устанавливает для себя самостоятельно. Времена идут, но все еще остаются люди, которые способны отсидеть девятнадцать лет за украденную краюху хлеба и продолжать считать себя должными Богу и обществу.
Виктор не имел ни малейшего желания предпринимать какие-либо меры предосторожности на случай появления Марка в сопровождении взвода пехотинцев. Вместо этого он пошел и принял душ. В ванной имелись мыло и шампунь, что было неудивительно, с учетом стоимости номера. Иногда Виктору попадались номера за куда большие деньги и с меньшим набором удобств. Так что минут десять блаженства под струями горячей воды он себе позволил. Единственным неуместным фактором стала сама душевая кабина, вызывавшая неприятные ассоциации с лифтом. Кто знает, если ему удастся выбраться и очиститься от последствий этой истории, то, быть может, он уже не сможет пользоваться лифтами без отдельной
