Сулейман чувствовал себя прекрасно. Крепкие и легкие кожаные кроссовки оказались весьма кстати.
— Хорошие, — похвалил Муса обувь Сулеймана (сам он был в армейских ботинках на шнуровке). — Только непрактичные. На один переход, может, и хватит. Но если ходить туда-сюда — быстро сносятся. — Муса остановился и огляделся. — Половину пути прошли, — сказал он. — Давай передохнем.
Они сели на камни. Муса достал из кармана сигареты и закурил.
— Еда есть? — спросил он, кивнув на сумку Сулеймана.
— Да, — ответил Сулейман. — Хлеб, консервы, шоколад.
— Это хорошо, — кивнул Муса, попыхивая сигаретой. — Ешь сейчас. Потом уже пойдем без остановок.
— Да я неголоден.
— Это тебе так кажется. Шоколад-то у тебя какой, черный?
— Конечно.
— Дай попробовать.
Сулейман достал из сумки плитку шоколада и протянул Мусе. Тот отбросил окурок в сторону, сорвал с шоколадки обертку и откусил большой кусок.
— М-м! — сказал он и зажмурился от удовольствия. — Хороший шоколад. Московский?
— Угу.
— Сразу видно.
Муса доел шоколад, вытер руки об штаны и поднялся с камня.
— Пора идти, — сказал он. — Впереди речка. Дно неровное, так что будь осторожен.
И они пошли дальше. Минут через сорок, миновав ущелье и горную речку, они приблизились к лагерю. Неожиданно из-за камня показалась мужская фигура.
— Муса, это ты? — спросил незнакомец хриплым голосом.
— Да, — ответил Муса. — Вот привел вам гостя. Получайте.
К ним подошел высокий, худощавый кавказец, одетый в зеленую форму. Внимательно оглядел Табеева.
— Георгий, — сказал он и протянул руку.
— Сулейман, — представился Табеев.
Они обменялись рукопожатием.
— Пойдем, тебя уже ждут, — сказал Георгий, повернулся и направился к большому камню, за которым укрывался до сих пор. Обогнув камень, они спустились в небольшую долину, уставленную затянутыми маскировочной сеткой палатками.
— Сейчас познакомлю тебя с Султаном, — сказал Георгий. — Вон его офис. Класс люкс!
Муса и Георгий засмеялись шутке.
Начинало смеркаться. Небо стало темно-синим и стремительно темнело. Неподалеку Сулейман увидел нескольких девушек, закутанных в черные платки, бредущих к большой палатке. Одна из девушек остановилась, что-то сказала подругам и показала на Сулеймана рукой. Другие девушки посмотрели в сторону Сулеймана, но не остановились, а, наоборот, прибавили шагу. Та, что остановилась, некоторое время рассматривала гостя, потом поправила платок, так, чтобы он прикрывал нижнюю часть лица, и побежала догонять подруг. Через некоторое время они скрылись.
— Э, — сказал Сулейману Георгий, — не туда смотришь, брат. Это наши сестры. У них своя работа, у нас с тобой — своя. Пошли, Султан уже заждался.
Они прошли к палатке Бариева. Георгий откинул полог. Внутри было светло и пахло едой.
— Чего стал? — сказал Георгий. — Топай внутрь, нечего здесь отсвечивать.
Султан Бариев сидел за столом и ел макароны с тушенкой. Завидев гостей, он вытер полотенцем рот и бороду и поднялся им навстречу. Бариев оказался мужчиной низкорослым и щуплым. Он был на голову ниже Сулеймана — издали и со спины его можно было принять за девушку, таким он был хрупким.
— А, Сулейман, — сказал Бариев и обнажил в улыбке белые, крепкие зубы. — Ждал тебя. Проходи к столу. Сейчас будешь ужинать.
— Спасибо, — сказал Сулейман и прошел к столу.
— Садись, садись! — Бариев похлопал его по плечу. — Сегодня ты гость, завтра — боец.
Сулейман сел за стол. Бариев уселся напротив. Вгляделся в лицо Сулеймана. Улыбнулся:
— Алмаз так тебя и описывал. Говорит — высокий, красивый парень. А я думаю — красивый? Это хорошо. Красивые люди не вызывают подозрения, им везде рады. Особенно когда поблизости есть женщины.
Бариев хихикнул. Георгий и Муса, расположившиеся на раскладных стульях, отозвались на его веселые слова дружным смехом. Сулейман, чтобы не выделяться, тоже улыбнулся.
— Макароны будешь? — спросил его Бариев.
— Да я вообще-то не голоден…
— Ц! — сказал Бариев. — Нельзя отказываться от угощения, Сулейман. Ты кто, татарин?
Сулейман кивнул:
— Да.
— Значит, не знаешь, что такое кавказское угощение! На Кавказе хозяин сам с голоду умрет, а гостя накормит.
«Это ты-то умрешь? — подумал Сулейман. — Скорей укокошишь гостей и сам сожрешь их с потрохами».
— Ну-ка, Георгий, — сказал Бариев, — поухаживай за нашим гостем.
Георгий подошел к столику, стоявшему в углу, набросал в алюминиевую тарелку макарон и поставил тарелку перед Сулейманом. Бариев взял вилку в руку и принялся поглощать свои макароны, поглядывая на Сулеймана. Сулейман последовал его примеру.
— Муса, а ты что же? — спросил Бариев.
— Я не хочу, — ответил Муса. — Сулейман меня шоколадом накормил.
— Опять шоколад! — Бариев покачал головой. — Смотри, Муса, выпадут у тебя все зубы, будешь одной манной кашей питаться.
— Ничего, не выпадут. А выпадут, так я новые вставлю.
Бариев хмыкнул и снова принялся за еду.
— Ну и как там Москва? — спросил он Сулеймана, причмокивая жирными губами.
Сулейман пожал плечами:
— Нормально.
— Еще стоит?
— А что ей сделается.
— Ничего, скоро рухнет, — пообещал Бариев. — Мы с тобой ей в этом поможем, да?
— Да, — кивнул Сулейман.
Съев макароны, мужчины стали чаевничать. Чай приготовил Георгий. Как понял Сулейман, он был кем-то вроде адъютанта при Бариеве.
Сулейман достал из сумки пару шоколадных плиток и положил на стол:
— Угощайтесь.
— Опять шоколад! — засмеялся Бариев. — Вы что там, в Москве, одним шоколадом питаетесь? Поди забыли, что такое настоящая мужская еда? Завтра накормлю тебя тушеной бараниной. Вот это еда! Любишь баранину?
— Люблю, — кивнул Сулейман.
— Все равно сладости никакое мясо не заменит, — сказал Муса, сдирая обертку с шоколада. — Будь моя воля, я бы одними шоколадными конфетами питался.
Обмениваясь репликами и шутками, мужчины около получаса пили чай — чашку за чашкой.
— Уф-ф, — сказал наконец Бариев, отдуваясь и вытирая все тем же полотенцем мокрое лицо. — Теперь можно и на покой.
Полог палатки открылся, и в палатку вошел заросший до глаз бородой мужчина с автоматом на плече.
— Султан, — сказал он резким и гортанным, как воронье карканье, голосом, — там этот русский опять
