Я поднимаю кислотное ружье и навожу на него.
Я вижу в его голосе, что он говорит чистую правду. Я вижу, что он снова думает о Ноже, о Тодде — с прежней всепоглощающей любовью. И это чувство — готовность попрощаться с жизнью, если это спасет жизнь Ножа, — эхом отдается в его голосе, как минуту назад отдавалось послание Бездне…
Нет. — Я опускаю оружие, — в Источнике тотчас поднимается надежда. — Нет, ты пойдешь с нами и будешь смотреть, как они умирают. Я отворачиваюсь и пускаю бэттлмора еще быстрей, чем прежде. Ты пойдешь с нами и увидишь смерть Ножа.
[Виола]
— Они идут, — шепчет Брэдли.
— Кто? — спрашиваю я. — Спэклы?
Он кивает, все еще сам не свой от пережитого.
¾ Все до единого. Сюда идут все спэклы этой планеты.
Стоящие ближе к нам люди охают, и Шум мгновенно разносит весть дальше.
Брэдли сглатывает слюну:
— Со мной говорил Бен.
— Что? Как?…
— Понятия не имею. — Он качает головой. — Неужели больше никто не слышал?
— Нет, — отвечает Ли. — Но если это правда, какая разница?
Брэдли кивает:
¾ Это правда, поверь мне. — Он окидывает взглядом толпу. — Спэклы идут на нас войной.
¾ Тогда мы должны обороняться, — решительно говорит Ли и уже поворачивается к солдатам, большинство которых растерянно озирается по сторонам. — Стройтесь! Готовьте пушки! Сюда идут спэклы!
¾ Ли! — вскрикиваю я. наконец обретя дар речи. — Нам никогда не побить такую…
— Нет. — Он разворачивается и направляет свой Шум прямо в меня. — Но мы выиграем время, чтобы ты успела добраться до океана.
Я умолкаю.
¾ Схватить мэра — единственный способ положить конец этому аду. — говорит Ли. — Да и Тодда надо выручать.
Я в отчаянии смотрю на Брэдли. Смотрю на лица людей вокруг нас — измученных людей, которые неизвестно каким чудом пережили столько горестей и бед, чтобы погибнуть в безнадежной войне. Из долины внизу
Холм взбирается густой туман: он приглушает звуки, накрывает все белой дымкой, так что люди вокруг становятся похожи на привидений.
— Если мы отдадим им мэра, возможно, они успокоятся, — говорит Брэдли.
— Но… — Я смотрю на Желудя, который все еще тяжело дышит и капает на землю белой пеной. — Лошади нужен отдых. Они не смогут…
Жеребенок, — говорит Желудь, опустив голову. Едем,едем сейчас.
Спэклы, — говорит Ангаррад, которая тоже тяжело дышит. Спасти моего жеребенка.
— Желудь…
Сейчас, сейчас! ¾ решительно перебивает меня он.
— Поезжайте, — говорит Ли. — Спасите Тодда. Может, и нас успеете.
Я смотрю на него:
— Ты возглавишь армию, Ли?
— Почему нет? Кто только ее не возглавлял, попробую и я.
— Ли…
— Не нужно. — Он поднимает руку, словно хочет коснуться моей ноги, но не касается. — Я знаю. — В следующий миг он уже поворачивается к солдатам и кричит: — Я сказал «стройся»!
И что вы думаете? Они начинают строиться.
— Попробуйте решить все мирным путем, — говорю я Уилфу. — Остановите их, скажите, что мы приведем мэра, спасите как можно больше людей…
Уилф кивает:
— Будет сделано! А ты береги себя, ладноть?
— Постараюсь.
Напоследок я бросаю взгляд на Ли, на Уилфа и остальных людей на холме. Увижу ли я их снова?
— Дорога ушла под воду, — говорит Брэдли, — придется ехать через лес, по холмам.
Я наклоняюсь к ушам Желудя и спрашиваю:
¾Ты точно сможешь?
Жеребенок, ¾ кашляет он. — Я готов.
Стало быть, пора. Другого выхода у нас нет.
Брэдли, Ангаррад, Желудь и я отправляемся в путь — через лес, к океану.
Понятия не имея, что нас там ждет.
[Тодд]
Я пытаюсь проморгаться, в голове пульсирует жуткая боль. Хочу сесть, но я крепко привязан к чему-то твердому.
— Все равно смотреть не на что, Тодд, — говорит мэр. Постепенно мир вокруг меня начинает обретать очертания. — Мы находимся в заброшенной часовне заброшенной деревни на заброшенном побережье. — Он вздыхает. — Прямо история нашей планеты, не находишь?
Я пытаюсь поднять голову — хоть это получается! Я лежу на длинном каменном столе — треснутом с одного угла, — от которого расходятся каменные скамьи. На дальней стене, над кафедрой проповедника, сияет белое изображение Нового света и двух его лун, а другая стена почти осыпалась, и в дыру летит снег.
¾ Столько важных событий твоей жизни произошло в церковных стенах, — продолжает мэр. — Я подумал, что будет очень уместно развернуть здесь действие и последней главы. — Он подходит ближе. — Или первой.
¾ Отпусти меня. — Я пытаюсь навязать ему свою волю, но голова такая тяжелая… — Отпусти меня, и полетим обратно. Мы еще можем все исправить.
— О, не все так просто, Тодд. — Он улыбается и достает из кармана железную коробочку. Нажимает на нее и в воздухе повисает проекция, полная белого тумана и клубящегося дыма.
— Ничего не вижу, — говорю я.
— Минутку, — с улыбкой произносит мэр. Картинка вздрагивает и начинает меняться…
А в следующий миг туман исчезает…
И я вижу спэклов, марширующих по холмам…
Боже, как их много…
Целый мир…
— Они идут к холму «Ответа», — поясняет мэр. — Там они обнаружат, что моя армия уже обезвредила врага и выдвинулась сюда, к океану… — он поворачивается ко мне, — где и состоится последняя битва за Новый свет.
— Где Виола? — спрашиваю я, пытаясь придать ее имени побольше веса в своем Шуме.
— Боюсь, зонды потеряли ее в тумане, — отвечает мэр, нажимая кнопки и показывая мне долину под разными углами: вся она затянута белым туманом и дымом, а на севере бушует пламя.
— Отпусти меня.
— Всему свое время, Тодд. А теперь…
Мэр умолкает и обеспокоенно прислушивается: причина его тревоги явно не в этом зале. Он смотрит на проекцию, но там все по- прежнему затянуто туманом и ничего не разобрать.
Мэр лишь слегка морщится и вновь вглядывается в пустоту, хмурясь все сильней и сильней. В следующий миг он стремительно выходит из часовни сквозь пролом в стене, бросая меня одного: я привязан к столу, дрожу от холода и вешу, кажется, целую тонну.
Так я лежу — долго, дольше чем хотелось бы, — пытаясь думать о Виоле и людях, которым придется погибнуть, если я ничего не предприму.
А потом я начинаю медленно выбираться из пут.
[Небо]
В белом туманном мраке Земля с помощью гласа прокладывает себе путь. Скоро среди деревьев показываются очертания холма…
И я приказываю трубить в боевой рог…
Звук этот выплескивается в мир, а в ответ раздается ужас Бездны — мы слышим его даже издалека…
Я подстегиваю бэттлмора и чувствую, как Земля за моей спиной тоже прибавляет шагу. Мы мчимся через лес, я впереди, Источник по- прежнему рядом, следом — воины с огнями наготове. А за ними…
За ними идет весь голос Земли…
Ускоряя шаг…
Почти у цели, — показываю я Источнику, когда мы проходим мимо заброшенной и заболоченной фермы и начинаем подъем…
Быстрее, еще быстрее…
Голоса Бездны уже слышат наше приближение, слышат наш глас — многотысячный глас, — слышат трубный рев боевого рога…
Мы одолели один подъем и начинаем новый, последний…
Я пробираюсь сквозь стену листьев, поднимая кислотное Ружье…
Я ¾ Небо…
Я ¾ Небо…
И я веду Землю в последний бой, великий бой с Бездной…
В густой белизне, готовя оружие к первому выстрелу, я ищу глазами первых людей Бездны и приказываю воинам готовит огненные молнии…
Чтобы раз и навсегда выжечь Бездну с нашей планеты…
Внезапно перед нами вырастает один-единственный человек.
¾ Погодьте, — спокойно говорит он, стоя без всякого оружия посреди белого моря. — Я кой-чего имею сказать.
[Виола]
— Оглянись на долину! — кричит мне Брэдли, когда мы одолеваем очередной поросший лесом холм.
Слева между деревьями и ползучими побегами белого тумана то и дело проглядывает вышедшая из берегов река. Первая волна мусора ушла далеко вперед, и сейчас это просто чистая вода, которая постепенно входит в русло, но по-прежнему заливает дорогу к океану.
— Мы не успеем! — кричу я Брэдли. — Океан слишком далеко…
— Мы уже много проехали! И едем быстро!…
«Даже слишком», — думаю я. В легких Желудя что-то страшно хрипит.
— Ты как, малыш? — спрашиваю я.
Он не отвечает, просто скачет вперед, с губ слетает белая пена.
— Брэдли?… — встревоженно кричу я.
Он знает. Он смотрит на Ангаррад: та выглядит получше Желудя, но не намного. Брэдли оглядывается на меня.
— Прости. Виола, но другого шанса у нас не будет!
Жеребенок. — низко и вымученно произносит Желудь.
Больше он ничего не говорит.
Я думаю о Ли. Уилфе и остальных людях на холме.
И мы скачем
