отношения, потому что реально оцениваю ситуацию, — отмахнулся Николай.
— Ну, она тебе нравится?
— Анжелка, отстань. Я никогда не забиваю голову пустыми знакомствами и быстро их забываю.
— Когда ты собираешься приехать к нам?
— Не знаю, как получится.
— Тогда приедь за нами в следующую субботу. А вечером в воскресенье вернешься обратно.
— Почему не приехать автобусом?
— Слишком рано вставать не хочется. Ты же знаешь, я люблю поспать.
— Анжелка! Мне нужно отдохнуть, впереди целая рабочая неделя, а ты хочешь отнять выходные. Поимей совесть!
— Пап, твой приезд буду ждать не только я!
Человек прощался с соседями коротко. И вдруг именно Линда спросила:
— Николай! А когда мы увидимся в следующий раз?
— Не знаю, как получится.
— Вы обещали мне показать город!
— Я помню!
— А еще пригласили в гости! — напомнила женщина улыбчиво.
— Черт бы тебя взял, такую навязчивую! — подумал Коля.
— Или планы изменились? — спросила Линда.
— До следующих выходных еще целая неделя. Кто знает, как она сложится. Если все нормально, конечно, выполню обещание! — сел в машину.
Он в зеркале видел, как долго махали вслед ему руками дочери и соседи.
Человек невольно вспомнил, как прощаясь, женщина никак не хотела отпускать его руку.
— А может мне показалось? — спросил себя.
— Нет, не померещилось. Ведь вот на скамье, когда возле нашей дачи пили чай, она даже голову положила мне на плечо. При всех! И никто не удивился, не прикалывались и не высмеивали. Выходит, я еще могу произвести впечатление на женщину, подморгнул самому себе в зеркало.
Неделя выдалась спокойной. Вот только дочки звонили каждый день и напоминали, что на выходные ждут его на дачу:
— Мы картошку накопаем. Знаешь, даже варенье привезем из лесной малины. Целых восемь литров! Анжелка с Артуром ходили в лес и набрали, — проговорилась Вика.
— Я прошу тебя, больше не отпускай их в лес одних! — встревожился Николай.
— Пап! Ну, что беспокоишься? Анжелка почти взрослая и сумеет за себя постоять. Да и Артур не из нахалов. Они даже не целовались! А ты уже дрожишь за нее! По-моему меж ними все зависит от Анжелки. Она инициатор во всем.
— Ну, а ты как? Роман с Бернаром не закрутила?
— Нет, пап! Он ни в моем вкусе. Слишком импортный и чужой!
— Правильно, Викулька! Береги душу свободной и не спеши! — похвалил дочь.
— А тобою здесь интересуются, — услышал в ответ.
— Соседи?
— Ну, да! Конкретно, Линда! Часто о тебе спрашивает. Постоянно приветы передает! — хихикнула в рубку:
— И тоже спрашивает, приедешь ли в субботу?
— Викуль, мать просит в квартире помочь. Там у нее пылесос барахлит, на кухне кран подтекает, цепочку просит поставить на входную дверь.
— Зачем? От кого? К нам никто не приходит, — удивилась дочь искренне.
— Сказала, что соседи назойливые. Докучать ей стали. Она, ты сама знаешь, чужих не терпит.
— Подождет со своими заботами!
— Я ей уже пообещал. Куда деваться? За горло взяла, — пожаловался Николай.
— Ты не спеши к ней. Я сама позвоню. Пусть подождет.
— Вика! Доберитесь автобусом!
— Нет! Ты здесь нужнее. И не только нам. Мать пусть не пытается клеить старые осколки прежних отношений. Из них ничего не слепишь. Зря старается. И тебе пусть не мешает!
— Вика, мне не до женщин!
— Пап! Ты молодой и красивый! Пора о себе вспомнить. Ведь годы проходят. Нельзя бездарно их проводить. Мы все обычные, нормальные люди и нам не чужды земные радости.
— Кому как. Я о них давно забыл!
— Я постараюсь, чтоб ты их вспомнил, — пообещала Вика рассмеявшись.
Николай вечерами, после работы заходил к Валентине. Вскоре он сделал все, о чем она просила, и предупредил бабу:
— Хватит меня дергать, старайся жить сама и не навязывай мне своих забот. Я тоже устаю на работе, но тебя ничем не гружу, не прошу убрать, постирать, приготовить, сам справляюсь, как могу. Постарайся и ты жить самостоятельно, не надоедая!
— Подумаешь, он устает! Я тоже работаю! Но чинить кран, ставить цепочку на дверь, это не женское дело! Не переломился и ты!
— Будешь хамить, не дозовешься совсем!
— Чего? А тут твоя дочь живет!
— Она еще и твоя! — напомнил Николай.
— Ладно, хватит на мне отрываться. Садись вот за стол, давай вместе поужинаем! — предложила впервые за много лет.
Человек несказанно удивился. Решил остаться на ужин хотя бы из любопытства.
Валентина поставила на стол картошку, хорошо почищенную селедку, салат. Николай похвалил бабу. Раньше она ничего не умела.
— Хочешь, приду приберу у тебя в квартире! — предложила баба. И Николай от удивленья выронил вилку.
— Ты ли это?
— А что такого?
— Я не ослышался?
— Ты мне помогаешь, глядишь, и я пригожусь в чем-то. Как иначе жить? Знаешь, как тяжко одной коротать время. Девки выросли, я им уже не нужна. Маленькие были, надоедали своим плачем, писком, шумом. Но это жизнь шла. Теперь, как в могиле живу. Не достучаться к сердцу Вики. Не хочет говорить со мной, отошла навсегда, стала, как чужая…
— Валь, сама виновата, чего теперь жалуешься, кому и на кого? Как я разверну девчонок к тебе, если все годы ты отталкивала их от себя. Ты получила то, чего добивалась все годы, — напомнил человек.
— Коль, но ведь и ты один!
— Что ты хочешь сказать этим?
— Случайно ли твое одиночество? — вздохнула баба.
— Жалеешь? Или что-то хочешь предложить?
— А ты еще не устал?
— От кого? — удивился человек.
— Одиночество любого сгрызет.
— Ты оставалась одна, живя в семье. И, по-моему, тебя это не чесало. С чего вдруг одиночество забеспокоило?
— Но ведь и ты один!
— Ничуть. У меня дочки!
— Ох, да кто они? Выйдут замуж, обе забудут. И в гости не дождешься и не дозовешься, — поджала губы обидчиво.
— Меня не бросят и не забудут.
— Еще как! Девчонки бабами станут. У них у всех память короткая, — вздыхала Валентина.
