эфирных масел, содержащих яд ледол. Белые, собранные на концах веточек цветки тоже ядовиты. При малейшем дуновении ветра их пыльца поднимается в воздух и оседает на ягоды голубики, если они растут поблизости. А так как этот яд действует прежде всего на нервную систему, то у отведавшего голубики кружится голова.
Но не нужно думать, что от багульника одни неприятности. Из высушенных его веточек готовят лекарства от коклюша, ревматизма, бронхиальной астмы. Применяют багульник при заболеваниях кожи, ранениях, ушибах, кровотечениях…
Мякоть темно-синих ягод голубики чуть кисловата и очень приятна на вкус. Сами ягоды имеют различную форму: могут быть округлые, продолговатые, грушевидные и даже в форме кубиков. Очень редко, но все же встречаются кустики голубики с белыми плодами.
Голубика очень стойка к различным невзгодам и поэтому растет далеко на Севере. Даже прихваченные морозом, ее ягоды необычайно вкусны. Любят их люди, птицы и звери. Особенно увлекаются голубикой медведи. Бывает, этот огромный хищник по нескольку дней подряд питается одним «северным виноградом» — голубикой.
Вкусна она в пирогах, киселях и варенье. А уж какова голубика в свежем виде — знают все! Сладкая- сладкая и такая нежная, будто тает во рту.
Собирать голубику нужно очень аккуратно, стараясь не повредить нежные веточки. Ведь вполне возможно, что растущему у твоих ног кустику больше сотни лет…
Очень часто у нас встречается еще одна ягода. Любопытно, что многие не знают, можно ли ее есть. Когда, впервые увидев эту ягоду, я съел целую горсть, за мной долго с тревогой наблюдали товарищи по рыбалке: не отравился бы. Потом я узнал, что она издавна ценима охотниками, рыбаками и оленеводами, так как хорошо утоляет жажду.
Любой встречал не однажды разостлавшуюся по самой земле маленькую «елочку», усеянную сверху крупными черными ягодами. Это вороника. У нас ее называют шикшой или водяникой. Последнее название — из-за водянистого сладковатого сока, что прямо брызжет, стоит чуть придавить крепкие на вид плоды.
Вороника — вечнозеленый кустарничек. Примечателен его зеленый наряд. Кажется, это иголки, как у лиственницы или стланика. Но, присмотревшись, понимаешь, что перед тобой обыкновенные листочки, только края у них сильно загнуты вниз.
Отправляясь на «тихую охоту», необходимо брать с собой корзинку или ведерко, мазь от комаров, теплую одежду, запас еды. Многие не забывают прихватить и спички.
— А что здесь плохого — испечь картошку, вскипятить чай, может, просто погреться да комаров погонять.
— А если пожар?
— Какой пожар? Что я, залить свой костер не в состоянии?
Вот так рассуждают почти все, и все в состоянии надежно потушить костер, но тайга-то горит. Так что не лучше ли оставить спички дома?
За Гремучим озером кто-то тайгу подпалил. Специально или случайно, утверждать не буду, а что подпалил — это точно. Затрещала-заполыхала тайга, шугануло в небо жаркое пламя, черной тучей завис над сопками дым. Гореть бы тайге долго — деревья вокруг плотно стоят, стланик сопки зеленой подушкой укрыл, долина на сто километров тянется. Да, к счастью, в этот день Васька Чирок бульдозер на новый полигон перегонял и недалеко от пожара случился.
Как только огонь увидел, развернул бульдозер и пошел обрезать пожарище. Отвал у бульдозера широкий, двигатель стосильный. Часа не прошло, а вокруг бушующего пламени темная лента перепаханной земли легла. Ткнулся в нее огонь, зачадил и потух…
Как-то в те края я снова попал. Там, где пожар гулял, мертвый стланик ребра выставил, сухие лиственницы в небо пиками торчали. Ни птицы, ни мотылька. Только одинокая пищуха в камнях возится.
Где бульдозер прошел, тоже приметная полоса на многие годы осталась. По верхней колее рядочек молодых лиственничек поднялся, по нижней ручеек журчит. А между ними сыроежек целые заросли. Следов же разных и не сосчитать. Здесь вот дикий олень — буюн грибами угощался, чуть дальше бурундук шляпки погрыз, у поворота куропатки воду из ручейка пили.
Я на камень у ручейка присел, а рядом на обгорелое дерево пеночка-зарничка опустилась, на меня глазком-бусинкой уставилась и спрашивает:
— Пить? Не пить?
— Пей! — говорю. — Всем хватит.
Она напилась и улетела. А я сидел и смотрел на отметины, что оставили после себя два человека.
Плохой человек и хороший человек.
Многие почему-то считают, что трудное для птиц время наступает только с появлением птенцов. Мол, им всех детишек накормить-напоить нужно, от дождя спрятать, от хищников уберечь. А до этого все, как в известном стихотворении: «Птичка божия не знает ни заботы, ни труда». Однако и пора насиживания для большинства птиц ничуть не легче.
Как только утка сядет на кладку, селезень тотчас улетает на линьку.
Еще в начале июля селезни чирков и шилохвостей красовались в ярком брачном наряде, а сейчас их не узнать. Серенькие, невзрачные. Даже не понять, кто перед тобой. Может, уточки, а может, даже утята. Не потому ли они забираются на глухие таежные озера и держатся там, пока не вырастет новое оперение?..
Глухарь, так тот даже не представляет, в каком месте глухарка свила гнездо. Оттоковал, забрался в бурелом и никуда.
Бремя заботы о будущем потомстве ложится чаще всего на мам. А ведь насиживать яйца нужно три недели. И все это время уточка почти не покидает гнезда. Рано-рано утром, когда даже комары погружаются в короткий предрассветный сон, уточка на мгновение слетает на озеро, торопливо сделает несколько глотков, съест два-три комочка водорослей и снова к яйцам — не остыли бы. Дождь ли, ветер ли, зверь или человек у гнезда появились — не шелохнись.
Глухарка сидит на яйцах очень крепко. Во второй половине насиживания ее можно снять руками с гнезда и посадить обратно — ни за что не улетит. Все так же, не покидая гнезда, попьет собравшейся на листьях росы, пощиплет пробившуюся рядом с гнездом травку — тем и сыта. Поэтому-то рядом с ее гнездом вся зелень выщипана до корней. За время насиживания желудок глухарки сокращается вдвое.
Даже рябчик, не расстававшийся со своей подружкой целый год, как только рябочка села на кладку, куда-то исчезает. Пожалуй, один только самец белой куропатки не покидает своего гнездового участка, охраняя его до появления птенцов.
А как же линяют куропатки, глухарки, рябочки, уточки? Ведь за один день перо не сменишь! Постепенно. Сегодня несколько перышек выпало, завтра — два-три, а на их месте уже растут новые. Так понемногу и перелиняют.
Но вот минуло три недели, и наконец появились малыши. И удивительное явление: вылупившийся птенец почти мгновенно крепко-накрепко запоминает склонившуюся над ним родительницу. Куропачонок — куропатку, глухаренок — глухарку. Малыш сразу же признает ее и теперь будет следовать за нею всюду.
К моменту появления цыплят и утят в колымской тайге наступает настоящее лето. Воздух буквально гудит от комаров, мошек, стрекоз. В траве бегают пауки, ползают гусеницы, пощелкивают жвалами черные жуки. Малыши с первых часов своей жизни жадно набрасываются на еду. К счастью, это не беспомощные слепые и голопузые птенчики, а бойкие и жизнерадостные существа, способные вполне самостоятельно добывать себе пищу. При этом смелости и отваги им не занимать. Только что вылупившийся утенок поселившегося на дереве крохаля отчаянно бросается с пятиметровой высоты и сразу же отправляется к реке.
Уже через две недели после рождения молодые рябчики перепархивают с ветки на ветку, а спать
