очередной аттестации.
Панов насторожился. Постепенно он получил парочку чистых (не подкопаешься) выговоров и вскоре уволился, нашел таки очередную синекуру. Диденко видел его в Публичной библиотеке, Панов ел там большое яблоко.
— Яблоки очень полезны, — отметил Диденко.
В разгар работ по «Скороходу» Евдокимов ознакомился с проектом, восхитился:
— Леня, у тебя же получается уникальная система. По всем параметрам. Надо пропагандировать.
У Евдокимова была задумка по докторской диссертации: делать ее по проблемам торгово- промышленных комплексов. Принятый им Наймарк вел научно-исследовательскую работу по спросу и торговле.
— Леня, прошу тебя, напиши мне докторскую в части промышленных предприятий…
Пальмский отказался:
— Я для себя написал уже две кандидатские, ни одну не довел до защиты. Извини, Валера, наверно, не мой профиль.
Общаясь по должности с Рейнером, Евдокимов проникся его идеями и решил делать докторскую на базе его уникальной системы. В то время планировалось внедрить СМО-Проблему на 40 заводах (?!), поэтому Евдокимову показалось вполне естественным внедрить ее еще и на «Скороходе», который при поддержке друга Пальмского стал бы объектом внедрения для его докторской. И он потребовал от Пальмского перевести его проект на СМО-Проблему.
Пальмский встал, как говорится, насмерть: «Валера, вплоть до увольнения…»
Колесов, участник обеих работ, отлично, в деталях представлял несовместимость машиностроительного и обувного производства, написал техническое обоснование в части баз данных.
Евдокимов отстал.
В конце пятилетки сдали систему. Как положено, банкет в ресторане на полсотни человек: начальство ЛЭМа и «Скорохода», ведущие сотрудники обеих фирм. Тосты, поздравления. Прибывший из Москвы главный начальник обувной промышленности, молодой для своего поста, скромно улыбаясь, тоже поздравил всех с созданием первой обувной системы. В конце вечера он немного нагрузился, раздраженно выговаривал директору «Скорохода»:
— Что ж вы мне бабу не организовали?
Работа на «Скороходе» закончилась. Казалось, все складывается хорошо – есть очевидная потребность в развитии системы, возможность получить от центра деньги на разработку, отличные отношения с заказчиком и т. п. Однако именно заказчик предложил прервать отношения. Здесь сформировалась большая группа специалистов, пожелавших работать самостоятельно. Крупное предприятие могло позволить себе содержать сотню работников ВЦ – для эксплуатации системы и для развития, без привлечения разработчиков со стороны.
Показательный и тревожный звонок.
Отдел занялся работой для Львовской обувной фирмы «Прогресс».
Защита
В эти же годы естественно сложилась тема диссертации: сбор первичной информации о ходе производства, то, чем занимался практически. К сожалению, уже сложилось общепринятое мнение: поставить на каждом рабочем месте регистратор производства, с которого рабочий сообщает о выполненной работе. Он начал размышлять: каждый рабочий выдает за день от одного до десятка сообщений. Ставить около каждого прибор стоимостью в сто раз больше его зарплаты – такое может прийти в голову только помешанным на технике фанатикам. Их лозунг – «техника решает все». В отличие от лозунга «кадры решают все».
Идти против моды, против ветра? Уже простые расчеты выявляют нелепость моды. Проблема ясна как воды глоток, она выеденного яйца не стоит.
Решил действовать по деловому: прочитал несколько диссертаций, посетил защиты, советовался с прошедшими этот путь. Понял: важны не выводы и результаты, главное – свою образованность показать. Набрать варианты решений проблемы, сравнить их плюсы и минусы, для этого привлечь признанные научные методы и не давать категорических рекомендаций.
Перебрал экономическую литературу, удачно наткнулся на книгу Новожилова «Измерение затрат и результатов», освоил метод сравнительной экономической эффективности, правило тождества эффекта, суть нормативного коэффициента окупаемости и др. На их основе сделал расчеты вариантов. Все просто и ясно. Но так нельзя. Как говаривал один из учеников Рейнера, теперь текст надо наукизировать. Так, чтобы было не очень понятно. Изобрел краткие и броские термины, нашпиговал математикой – пуассоново распределение, метод корреляционных плеяд (звучит отлично, а вещь-то простейшая).
И постоянно помни: главное в этом деле – зарплату повысить.
А писать диссертацию ох как не хотелось! Никакой пользы отечеству. От твоих выводов мир не перевернется, и даже наука не двинется вперед. Хорошо бы как главный конструктор Зайцев и другие в оборонке сделать дело и получить по совокупности заслуг. Но нет, здесь так не будет.
И он заставил себя после ужина садиться на кухне и выдавливать строчки до двух часов ночи. Втянулся, даже появились интерес и азарт.
Вставил в диссертацию свои последние наработки по кодированию информации – не пропадать же добру. Приятели отметили, что получилось две диссертации в одной. [26]
Сделал следующий важный шажок – поступил в заочную аспирантуру инженерно – экономического института, сдал экзамены по специальности и политической экономии. Два кандидатских экзамена: английский и философию сдал еще на предыдущей работе.
В диссертации нужно отчитаться: сделано столько-то публикаций, выступлений на семинарах. Вскоре понял – важна не идея, спорная или истинная, важна манера преподнесения – стоит человек перед плакатами, говорит научные слова, что-то доказывает…
Показал текст Евдокимову. Недавний аспирант отнесся с энтузиазмом, дал хороший совет: «Не надейся на других, хвали сам себя, пиши: достигнуты такие-то научные результаты, внедрены такие-то методы».
Так он и сделал (впрочем, как и все).
В суете и хлопотах мечта о защите диссертации превращалась в навязчивую идею, уже ему казалось, что потом, после защиты жизнь станет другой: хорошей и даже счастливой.
Его руководитель по диссертации Бирштейн, доктор, профессор, зав кафедрой, вел дело неспешно. Диссертацию он сам, разумеется, не читал, а отдавал на отзывы, а срок защиты оставался неясным. Для аспиранта – заочника нет отдельной строки в плане защит, вперед проходили плановые и значимые соискатели. Год-полтора были потеряны. Впрочем, Бирштейн, вероятно, просто ждал, когда плод созреет. Свою главную задачу он выполнил: подобрал оппонентов, притом солидных: первый – доктор, зав. профильной кафедрой из финансово-экономического института, второй – проректор института.
Случайно он обнаружил изъян в системе: свое право на шестимесячный творческий отпуск для подготовки диссертации. Благодаря Пальмскому и удаленности от начальства получил этот отпуск. Работу не прерывал, просто более свободно распоряжался своим временем.
Защиту готовил как все: сам делал заготовки отзывов – «рыбу», объездил и собрал подписи к ним в десятке организаций: срабатывали личные знакомства и помощь приятелей.
Защита состоялась в феврале 1974 г. Чтобы преодолеть волнение, не растеряться, выступал с напором, играл роль увлеченного идеей научного подвижника. Приятель отметил даже некоторую нагловатость. Не побрезговал заготовленными вопросами. Все прошло хорошо, счет 16:2 – и убедительно, и объективно.
