файлов и формулы расчета выходных показателей.
— Интересно, давайте поподробнее.
Выяснилось, что замысел Вишнякова совпадал с намерениями Колесова.
— Сколько времени вам нужно на разработку?
— Один год, работать буду я один.
— Хорошо, согласен.
Оба выполнили свои обязательства: Колесов без открытия заказа продержал его – кандидата наук – на весьма высоком окладе и не поручал никаких других работ, он сделал свою систему ЛПФ (язык программирования файлов). В дальнейшем значительная часть работ отдела выполнялась с ее помощью. Кроме того, Колесов открыл две бюджетные темы под готовую систему- то есть дважды продал ее: своему министерству и министерству легкой промышленности.
Размышляя по поводу сложности программирования простых задач, Колесов вышел на следующий, более высокий языковой уровень описания расчетов. Он обратил внимание на то, что порядок совместной обработки данных может однозначно определяться из сопоставления ключевых признаков входных и выходных показателей. Сущность идеи достаточно проста. Любой экономист (финансист, бухгалтер) умеет описать порядок расчета – алгоритм – с помощью арифметических формул с использованием знака подсуммирования – сигма и поясняющих указателей – индексов, областей и условий расчета. Редко кто из них пользуется чуть более сложными указателями – «для всех», «кроме» и другими, образующими в целом язык с громким научным названием «язык исчисления предикатов».
Он сформировал вариант простейшего языка такого уровня, назвал его – алгоритмический язык показателей – АЯП. Построил схему (алгоритм) автоматического перехода от этого языка к языку совместной обработки файлов. В это время у него появилась хорошая основа для создания своей системы: появились деньги на разработку пакетов программ для Министерства легкой промышленности. Образовался объем финансирования, достаточный для содержания отдела до конца пятилетки.
За время работы на «Скороходе» Пальмский и Колесов наладили хорошие отношения с ведущей организацией по автоматизированным системам в Министерстве легкой промышленности в Иванове. Заместитель главного инженера этого института Гунина стала заказчиком по системе пакетов. Хорошие отношения позволили Колесову втиснуть в содержание работы только то, что он хотел делать: средства автоматизации проектирования систем. Хотя, если исходить из общепринятых требований, нужно было бы делать типовые программы для обувных предприятий. Лишний раз подтверждалось правило, как важно оказаться впереди других, или, как говаривал Евдокимов, «быть на острие атаки». Правда, на этот счет есть и другие слова: снимать пенки.
В это благополучное время снова возникла проблема свободного рабочего времени. Загружая работой подчиненных, сам он оставался без работы. Затраты времени на контроль, на внешние связи не превышали 20–30 процентов, остальное время в отделе ему просто нечего было делать. Так было и у большинства других начальников. Изредка возникали пиковые нагрузки при сдаче систем, при завершении плановых периодов – один раз в квартал. Оправдание можно найти в животном мире: вожак стада бездельничает большую часть времени, лишь изредка раздает пинки и затрещины для наведения порядка, а иначе стадо не выживет.
В анекдоте о чукче говорится о том, как он сидит в глубокой задумчивости, в то время как вокруг него жена и все близкие крутятся в заботах о пище, огне, собаках, юрте. На удивленный вопрос со стороны, в чем дело, почему сам хозяин ничего не делает, жена отвечает: а он думает, как нам жить дальше.
Часть рабочего времени использовалась на преподавание. Много времени уходило на хождения и поездки между институтом и помещениями, арендованными для отделов. С одной стороны это было плохо – терять время по любому пустяку – справке, подписи, а с другой – очень хорошо: пройтись по городу, заглянуть в магазины, подышать, подумать. Сотрудники отдела также довольно свободно распоряжались своим временем: два-три раза в неделю они работали на вычислительном центре института, на Фонтанке, в том числе по вечерам. Изредка на диспетчерских совещаниях Евдокимов радостно сообщал об увиденных им около городских магазинов сотрудницах, отдел кадров получал задание ужесточить проверки, начальники подразделений приводили в порядок журналы учета на местах, кто-то получал замечания, затем все замирало до очередного приступа единоначалия.
По настоящему контролировать проектную работу можно только по конкретным результатам, а таковые объективно выявлялись через два-три месяца, а то и реже. Предоставлялась большая свобода, но спрашивалось весьма жестко за результат. О чем все предупреждались заранее. Надо признать, что большинство работало добросовестно.
«Нет у нас в стране порядка» – любили говорить в народе. А порядок был – но вот такой. На досуге (в рабочее время) он нашел оправдание этому порядку: все были на работе. Не было безработицы. Страшный бич трудящихся был за рубежом. У русских же работу всегда можно было найти. Минимум зарплаты гарантировался государством, хлеб был дешевым, с голоду не помрешь. Правда, система порождала скрытую безработицу (и множество анекдотов на эту тему). На это он нашел такое оправдание: государство просто переложило заботу о занятости на руководителей предприятий, а те – дальше вниз: организуй, мол, работу так, чтобы все были при деле. Все вместе решали величайшую социальную задачу: гарантировать право на труд.
Тогдашняя байка:
— Чем занимаешься?
— Да вот, покупаю яйца по рублю, варю и продаю.
— Почем?
— Да по рублю же.
— А в чем выгода?
— Ну, во-первых, бульон, а во-вторых, я при деле.
— Валя, из министерства пришел запрос, — сказал Евдокимов, — дать кандидатуру на эксперта ООН по вычислительной технике для развивающихся стран. Предлагаем тебя.
От радости в зобу дыхание сперло…
Съездил в Москву в комитет внешнеэкономических связей.
— Язык знаете?
— Английский, три раза сдавал.
— Хорошо бы два языка, например, еще французский.
На вопрос по-английски что-то промямлил. Заполнил анкеты, уехал. С перевозбуждения купил учебник французского. На этом все закончилось.
Анекдот в тему:
Приехал русский в африканскую страну, идет праздник, бубны, костер. Попросили выступить. Сказал:
— Мы вам построим заводы!
— На малатайка! — закричали африканцы.
— Мы вам построим больницы!
— На малатайка!
И т. д. Пришло время загасить костер по местному обычаю. Ему объяснили, он подошел, мочится на костер. Подошел африканец:
— Такой большой белый человек, и такой ма-а-ленький малатайка.
Семейное
Семейная жизнь налаживалась: удлинились промежутки между ссорами.
Он обнаружил серьезный пробел в своем сексуальном образовании. Насчет оргазма. То есть свой оргазм был ему понятен: предчувствие, выплеск, молния в мозгу и сладостное опустошение. (Слыхал от приятеля, как его красномордый сосед по гостинице, приводивший баб в номер, кричал в экстазе «По коням!») В доступной ему литературе не было подробностей. Говорилось только, что женщины на пять –
