Кристиан только мог рассчитывать, но он почему-то не хотел верить сказанному. Ее холодный, безразличный тон разрывал ему сердце.
— Ты заслуживаешь любви, Джейн.
«Ты заслуживаешь больше, — подумал Кристиан. — Ты заслуживаешь джентльмена, действительно достойного твоей любви».
— Но я не хочу этого, — решительно ответила Джейн. Она повернулась на коленях Кристиана так, чтобы заглянуть ему в лицо. — Моя мать потратила жизнь на безнадежную любовь к моему красивому, себялюбивому и распутному отцу. Я помню ее нормальной. Но она становилась все более грустной, потом одержимой… и, наконец, окончательно сошла с ума. Она была так рада, когда Шеррингем сделал мне предложение. Ведь я не любила его, а он, по мнению моей матери, меня любил. Она сказала, что это будет идеальный брак, потому что главенствовать в нем всегда буду я.
«Главенствовать»? Ошеломленный, Кристиан смотрел в затравленные глаза Джейн. Не поэтому ли его отец согласился жениться на матери, несмотря на то, что та носила под сердцем ребенка другого мужчины? Действительно ли отец верил, будто грех его жены даст ему неограниченную власть над ней? Отец Кристиана был хилым, болезненным человеком, проводящим большую часть времени за чтением книг, а мать являлась сногсшибательной красавицей с огромным приданым. От таких женщин, как она, мужчины теряют головы.
Кристиан легонько погладил нежную щеку Джейн. Она, сама того не желая, внесла ясность в его прошлую жизнь. Она назвала причины холодного гнева его отца и безропотной покорности матери.
— Моя мать ошибалась, — произнесла Джейн. — Если Шеррингем любил меня — а это не так, ибо ни один любящий мужчина не станет причинять боль своей жене, — то я оказалась в еще худшей ситуации, чем она сама. Впрочем, она всегда повторяла, что любовь — это очень опасное и внушающее страх чувство.
— Ты в это веришь?
— Нет. Счастливый брак моей тети Регины продлился сорок лет. Она говорит, что любовь обогащает и возвышает человека. Но я считаю, что любовь должна быть обоюдной. Каждый из супругов должен испытывать любовь. В противном случае брак принесет им только горе.
Кристиан знал, что она права.
— Дьявол, — пробормотал он. — А я даже не знаю, что такое любовь.
Экипаж остановился, дверца отворилась, и Джейн покинула Кристиана, прежде чем он успел ее удержать.
«Но я не хочу этого», — сказала Джейн. И это была ложь, если бы она осталась в экипаже, на коленях Кристиана, она обнаружила бы свое желание любить мужчину, который утверждал, будто не знает, что такое любовь.
И это означало лишь то, что он ее не любит. Иначе это чувство было бы ему известно. Он бы знал, что его сердце может наполняться радостью и одновременно сжиматься от боли. Он бы понимал, почему не может перестать думать о ней, так же как она не могла перестать думать о нем. Он знал бы наверняка, что что-то чувствует.
Джейн направилась по подъездной аллее к главному входу…
Хлоп!
Гравий фонтаном взметнулся у ее ног. Она в удивлении опустила глаза…
В воздухе раздался еще один громкий хлопок.
Сильные руки обхватили Джейн за талию, и она начала заваливаться на бок, оступившись, как в Гайд-парке. Дыхание с силой вырывалось из ее легких. На этот раз она не стала сопротивляться неизбежному и позволила себе упасть. Как и в прошлый раз, она приземлилась на грудь Кристиана. Его сильное тело защитило ее от удара о посыпанную гравием дорожку.
— Найдите мерзавца! — крикнул слугам Кристиан, а потом перекатился так, чтобы закрыть Джейн собой, как щитом.
Его шляпа слетела. Слуги бегали вокруг, выкрикивая что-то. Их голоса раздавались откуда-то издалека, словно Джейн заткнула уши. Она заметила, что черная шляпа Кристиана валялась на подъездной аллее в целом ярде от них.
Чьи-то ноги прошлись совсем рядом, едва не наступив на нее. Сквозь отверстие в верхней части шляпы на землю светило солнце, образовывая на ней маленькое светлое пятнышко. Дырка!
Ошеломленное сознание Джейн не могло взять в толк, что же произошло, до тех пор, пока Кристиан не прошептал ей на ухо:
— Не двигайся, Джейн.
Джейн забилась в его объятиях в отчаянной попытке подняться, оглядеться.
— Что это было?
— Выстрелы.
Глава 22
«Лорд Пелчем, поэт-романтик. Он для своей молодой супруги все — хлеб, вода, воздух. Он очень романтичен на бумаге, но в жизни весьма самолюбив и тщеславен. Он одержим молодыми женщинами. Он — одна из моих побед».
Джейн прищурилась, чтобы разобрать крупный, витиеватый почерк миссис Броуэм. За ее спиной весело потрескивали поленья в камине, наполняя теплом мрачную библиотеку. На противоположных концах стола стояли лампы. Вдоль стен высились полки с книгами.
— Его светлость не нашел никаких ответов на свои вопросы на страницах этого дневника, миледи, — сказал Хантли. — Но он верит, что вам улыбнется удача. Возможно, это оттого, что он интуитивно чувствует настоящих леди. Особенно леди, обладающих стойкостью духа. — Неожиданно на губах пожилого секретаря заиграла восхищенная улыбка.
Джейн взяла дневник и неожиданно для себя открыла его на нужной странице.
— Я бы посоветовал вам устроиться в библиотеке, миледи, — произнес Хантли. — Там два камина и несколько ламп. Его светлость туда даже не заглядывает. Но библиотека была гордостью его покойного отца, что, боюсь, и послужило причиной отказа нынешнего графа переступать ее порог.
Хантли практически втолкнул ее в библиотеку. И вот теперь Джейн сидела за столом и задумчиво постукивала по губам кончиком пера.
Победа. Она определенно встречала это слово и раньше… Ага, вот.
«Лорд Карлайл. Ослепительный красавец, которого я подчинила своей воле, поняв его глубокие и запретные желания. Как же сладостна победа над этим прекрасным, как ангел, маркизом!»
А еще миссис Броуэм употребляла это же самое слово, когда описывала извращенные пристрастия лорда Тревора.
Не прошло и минуты, как Джейн составила список из пяти имен.
Только описания пяти мужчин содержали слово «победа»: Тревора, темноволосого поэта Пелчема, белокурого лорда Карлайла, сэра Родни Холкорта — лысеющего члена парламента с крючковатым носом. В дневнике не было ни слова про Шеррингема. У пятого мужчины тоже были темные волосы…
— Что ты здесь делаешь, Джейн? Уже час ночи.
Покрасневшая от возбуждения Джейн подняла глаза и увидела облокотившегося о дверной косяк Кристиана. Он снял фрак и закатал рукава сорочки. При виде него, такого домашнего, с растрепанными волосами, у Джейн перехватило дыхание.
Кристиан сдвинул брови и перевел взгляд на алый переплет дневника.
— Где ты это взяла?
— У мистера Хантли, конечно. — Джейн порывисто встала с кресла. — Мне кажется, я расшифровала записи миссис Броуэм. Я нашла имена пяти членов «Клуба демонов»!
Какого черта Хантли отдал дневник миссис Броуэм Джейн, если Кристиан не давал ему таких
