архиепископ пригласил герцога сесть в карету. Герцог, надо полагать, принял его приглашение?
— Да, Ваша Честь. Герцог сел в карету, и мы увидели, что он ранен в плечо. Милорд распорядился, чтобы я его перевязал.
— Ваше преподобие, рана была на правом или левом плече?
— На левом, Ваша Честь. Так вот, я, как умел, перевязал рану.
— Ваше преподобие, вернитесь немного назад. Левое плечо герцога было ранено. Рана была открытая или перевязанная?
— Ваша Честь, ни то и ни другое. На рану был налеплен кусок ткани, он даже к ней не присох, потому что кровотечение продолжалось. Я его убрал и наложил повязку.
— Ваше преподобие, вы опять забегаете вперед. Вы сорвали с раны герцога лоскут ткани, которым он либо кто-то другой пытались остановить кровотечение. И что вы с этим лоскутом сделали?
— Выбросил его из кареты, Ваша Честь. А что с ним еще можно было сделать?
— Ваш вопрос, преподобный, останется без ответа, поскольку проблема, что можно сделать с окровавленным лоскутом ткани, не входит в компетенцию данного суда. С вами, ваше преподобие, пока прервемся. Капитан Мелвилл, что вы можете сообщить суду об этом лоскуте ткани?
— Ваша Честь, я и несколько драгун тщательно осмотрели ту дорогу и нашли этот лоскут. Вот он, Ваша Честь.
— Протест, Ваша Честь! — отреагировал Роксбридж. — Ниоткуда не следует, что это тот самый лоскут!
— Принят! Капитан, вы нашли просто некий лоскут. Теперь обоснуйте, что он имеет отношение к делу.
— Позвольте задать вопрос, Ваша Честь! — Роксбридж рвался в бой.
— Задавайте, если он касается показаний капитана, — разрешил Локхард.
— Ваша Честь, вы говорили, что показания преподобного Марка вам были неизвестны. В таком случае, почему капитан Мелвилл отправился искать этот лоскут? И как его вообще можно было найти? Дорога достаточно длинная, а точное место неизвестно.
— Мистер Роксбридж, вы задали два вопроса, а не один. Но мы попробуем найти на них ответы. Действительно, я не допрашивал преподобного Марка на стадии предварительного расследования. Это сделал капитан Мелвилл. В начале судебного заседания я говорил, что предварительное расследование мы с ним проводили совместно. Вам, мистер Роксбридж, я настоятельно рекомендую внимательно слушать то, что здесь говорится. Иначе вашего подзащитного остается только пожалеть. А вот как капитан Мелвилл нашел то, что искал, я не знаю. Но с удовольствием послушаю его рассказ об этом. Озвучить этот рассказ в ходе судебного заседания будет полезно также для того, дабы избежать обвинений мистера Роксбриджа в том, что этот клочок ткани никто не находил, а его просто откуда-то отрезали и пропитали кровью. Эта идея так и вертится у мистера Роксбриджа в голове. Мы вас слушаем, капитан.
— Ваша Честь, найти его оказалось проще, чем кажется. Когда я вернулся сюда из Лондона, где поговорил о событиях той ночи с милордом архиепископом и его секретарем преподобным Марком, я подумал, что выброшенный из кареты лоскут может стать важным доказательством.
— И совершенно верно рассудили, капитан! Это действительно немаловажное доказательство. Пожалуйста, продолжайте.
— Полностью обыскать дорогу в самом деле невозможно, потому мы поехали на озеро, а оттуда мои люди пошли по двум тропинкам, которые выводили на нужную дорогу. Я предположил, что раненый, выйдя на дорогу, там и остановится передохнуть. По крайней мере, перекрестки тропинок и дороги — лучшее место для начала поисков. И в окрестностях одного из перекрестков мы лоскут и нашли.
— Спасибо, капитан. Теперь обоснуйте, что этот лоскут имеет отношение к делу. Только не просите его преподобие опознавать лоскут. Мистер Роксбридж обоснованно возразит, что ни один нормальный человек не сможет отличить один окровавленный лоскут от другого такого же.
— Хорошо, Ваша Честь. Этот лоскут имеет отношение к делу, потому что он самым очевидным образом отрезан от куртки убитого.
— Протест, Ваша Честь! Куртка убитого не приобщена к делу!
— Принят, мистер Роксбридж. Видите, я во всем иду вам навстречу. Капитан, одежда убитого сохранилась?
— Да, Ваша Честь. Куртка у нас с собой. Сержант, принесите куртку судье.
— Одну минуту! Кто может подтвердить, что это та самая куртка, что была на трупе? А то мистер Роксбридж беспокоится.
— Я могу подтвердить, — заявил капитан. — Одежду с него снимали у меня на глазах.
— В таком случае, куртка приобщается к делу как вещественное доказательство. Теперь давайте сюда лоскут. Вы правы, капитан, совершенно очевидно, что лоскут отрезан именно от этой куртки. Лоскут тоже приобщается к делу.
— Протест, Ваша Честь! Не доказано, что лоскут имеет какое-то отношение к моему подзащитному! Из того, что этот лоскут найден на той же дороге, на которую преподобный Марк бросил лоскут с раны герцога, не следует, что это один и тот же кусок ткани!
— Протест отклонен, мистер Роксбридж. Лоскут приобщен к делу не потому, что он сорван с раны герцога Родерика, а потому, что он отрезан от куртки мистера Юджина. Так что именно этот кусок ткани к делу имеет самое непосредственное отношение! Мистер Роксбридж, я прошу вас быть внимательнее. А вам, Ваша Светлость, в частном порядке выражаю недоумение по поводу того, что вы привлекли к своей защите мистера Роксбриджа, а не стряпчего-мага, хорошо знакомого с магическим судопроизводством. А мы продолжаем. Преподобный Марк, вы остановились на том, что выбросили на дорогу лоскут ткани. Что происходило дальше?
— Дальше, Ваша Честь, я, как умел, перевязал рану герцога разрезанной на полоски своей рубашкой. Затем милорд архиепископ сказал…
— Протест, Ваша Честь! Свидетель пытается давать показания с чужих слов!
— Принят, мистер Роксбридж. Ваше преподобие, описывайте только действия, не пересказывая разговоров, а если что-то будет непонятным, мы отдельно уточним. А то мистеру Роксбриджу не нравится.
— Хорошо, Ваша Честь. Значит, кучер направил карету к этой академии, я зажег факел и дал герцогу письменные принадлежности, он написал письмо, а потом заснул. Когда мы подъехали к воротам академии…
— На этом, ваше преподобие, я позволю себе прервать ваше повествование и передать слово другому свидетелю, белой ведьме Мэри-Джейн, директрисе этой академии. Миссис Мэри-Джейн, вы в ту ночь оказывали целительскую помощь герцогу Родерику?
— Да, Ваша Честь.
— Учитывая, что герцог предположительно сражался с пирокинетиком мистером Юджином, спрашиваю, не было ли в числе ран герцога ожогов?
— На теле герцога действительно был ожог, Ваша Честь. Ожог исцеляла я и, к сожалению, исцелила некачественно, что привело к…
— В целительские тонкости суд вникать не станет, нет необходимости, а вот ответьте еще на такой вопрос — в процессе оказания помощи видели ли вы оружие герцога?
— Да, Ваша Честь. У него были шпага, кинжал и пистолет.
— Было ли это оружие помечено?
— Да, Ваша Честь. На рукояти шпаги выгравирован герб его семьи. На рукояти пистолета и кинжала выгравировано имя «Юджин».
— Протест, Ваша Честь! Свидетельница не могла рассмотреть оружие в таких подробностях ночью, при свете факела, будучи занятой оказанием целительской помощи!
— Отклонен. Могла. У ведьм очень хорошее зрение, — злорадно ухмыльнулся Локхард. — Миссис Мэри-Джейн, вы принесли тот пистолет?
— Да, Ваша Честь, вот он.
— Приобщаю к делу, даже если мистер Роксбридж заявит протест. Приобщаю на основании того, что на рукояти пистолета выгравировано имя «Юджин». Миссис Мэри-Джейн, откуда у вас этот пистолет?
