— Я, как законный представитель герцога, попробую ответить за него, — пообещал Роксбридж. — Мисс Стрейндж, вы говорили, что видели мисс Мэгги, идущую вместе с мистером Юджином по улице, и герцога, который шел следом за ними?
— Да, видела, и что с того?
— Когда это было?
— Как когда? В то воскресенье вечером.
— Уже стемнело или нет?
— Нет еще. Было светло, но уже вечерело.
— Спасибо, мисс Стрейндж. Мисс Мэгги, вы подтверждаете, что вечером того воскресенья, до того как стемнело, вы шли по улице вместе с мистером Юджином?
— Нет, мистер Роксбридж. В названное вами время я не шла по улице ни в обществе мистера Юджина, ни в обществе кого-то еще, ни в одиночестве. Я находилась совершенно в другом месте.
Локхард растерялся еще больше. Обе ведьмы говорили правду, он достаточно хорошо владел телепатией, чтобы быть в этом полностью уверенным. А раз так, в этом деле было что-то, чего он не выяснил. А Роксбридж выяснил. И теперь имел преимущество, которым не замедлит воспользоваться.
— На всякий случай, Ваша Честь, подтвердим показания мисс Мэгги. Милорд архиепископ Кентерберийский, расскажите, пожалуйста, суду, что вам известно про перемещения мисс Мэгги в то воскресенье, когда вы здесь прочитали проповедь на тему, был ли Иисус магом.
— Я видел, что она находилась во время моей проповеди в церкви.
— Простите, милорд, — прервал его Локхард, — вы разве с ней знакомы?
— Да, Ваша Честь, я хорошо знаком с этой девушкой. После проповеди мисс Мэгги вместе со мной проследовала во внутренний дворик, а далее в дом викария, где мы согласно предварительной договоренности отобедали и побеседовали. Разумеется, содержание нашей беседы я разглашать не намерен.
— Правильно ли я понял, милорд, что ваша беседа с мисс Мэгги закончилась уже после того, как стемнело?
— Да, Ваша Честь. По окончании нашей беседы мой кучер отвез ее к воротам академии, после чего вернулся назад.
— Отсюда следует, — кисло улыбнулся Локхард, — что мисс Стрейндж ошиблась и с мистером Юджином прогуливалась другая девушка. Мисс Стрейндж, насколько близко вы знакомы с мисс Мэгги?
— Ну как, знаю ее в лицо, и все. Но этого вполне достаточно, чтобы ни с кем ее не спутать, Ваша Честь.
— А скажите, мисс Стрейндж, не были ли вы в тот момент пьяны?
— Ну… немного, Ваша Честь. Не до такой степени, чтобы не узнавать знакомых!
— Ваша Честь, — снова вмешался Роксбридж, — есть гораздо более надежный свидетель, чем мисс Стрейндж. Спросите герцога.
— Ваша Светлость, — послушно спросил Локхард, — вы видели мисс Мэгги, прогуливавшуюся с мистером Юджином?
— Да, Ваша Честь. Только я с самого начала видел, что это не она. Очень похожа, почти неотличима внешне, но я сразу заметил, что с ней что-то не так. Хотя, конечно, полной уверенности не было.
— Достаточно, Ваша Светлость, — остановил его Роксбридж. — Итак, Ваша Честь, мы имеем следующую картину: мисс Мэгги мирно беседует с милордом архиепископом, а тем временем некая ведьма-метаморф, приняв ее личину, вводит герцога в заблуждение. Не припоминаю точно названия этого закона, я ведь совершенно не разбираюсь в магическом правосудии, — Роксбридж язвительно улыбнулся, — но подобное поведение метаморфа расценивается как нападение, а раз так, мой подзащитный находился в состоянии законной самообороны!
— Не так быстро, мистер Роксбридж! — Локхард уже пришел в себя. — Действительно, метаморфам запрещено копировать внешность других людей, и сам этот факт уже считается нападением. Однако этот закон распространяется исключительно на метаморфов, а не на актеров, не на близнецов или просто на похожих людей. Вы, мистер Роксбридж, не доказали, что спутница мистера Юджина — метаморф. Да, это возможно, соглашусь даже, что это вероятно, но это не доказано, а значит, не факт. Но даже если вы сумеете это доказать, вам это ничего не даст. Для того чтобы нападение имело место, измененная внешность должна быть продемонстрирована человеку, знакомому с тем, кого метаморф копирует. Но и это еще не все. Если бы убита была эта ведьма, можно было бы пытаться доказывать самооборону, но ведь убит ее спутник, а это существенно меняет дело. Или вы считаете, что можно убивать всех спутников метаморфа, принявшего внешность вашего знакомого или знакомой, и это будет считаться самообороной?
— Тогда, Ваша Честь, попробую доказать самооборону более длинным путем. Маркиз Куинсберри, вы когда-нибудь встречали человека, изображенного на портрете?
— Встречал один раз, — ответил дядя Фред. — Этот человек приезжал ко мне в замок, чтобы сообщить, что герцог Родерик, мой племянник, опека над которым после смерти его родителей возложена на меня, находится не там, где я полагал, а в этой академии.
— Это все, что он вам сказал? — поинтересовался Локхард.
— Да, Ваша Честь. То есть он еще что-то говорил, но из полезного только это. В любом случае это все, что я запомнил из нашего разговора.
— Лорд Фредерик, а как он вам представился?
— Если он как-то и представлялся, Ваша Честь, то я этого не запомнил.
— Вы что-нибудь предприняли по поводу того, что он вам сообщил?
— Да, Ваша Честь. Первым делом я проверил сведения, которые он мне сообщил. Затем съездил в Лондон посоветоваться с милордом архиепископом. После этого я написал Роду письмо, в котором настоятельно советовал емунемедленно жениться, чтобы досрочно выйти из-под моей опеки, а также сообщил, что направляю ему в помощь капитана Ричардсона и еще двоих стражников. Письмо я отправил из Лондона, а стражников откомандировал, как только вернулся в замок.
О том, что только случайность сорвала приезд вдобавок к стражникам еще и палача, дядя Фред не упомянул.
— Скажите, лорд Фредерик, — продолжал допрос Локхард. — Зачем понадобилась женитьба герцога, я понимаю — вы захотели избавиться от неуправляемого подопечного. Но зачем понадобилось отправлять стражников?
— Понимаете, Ваша Честь, этот маг мне сильно не понравился. Создалось впечатление, что Родерик в этой академии ему мешает и он хочет, чтобы я, его опекун, Родерика отсюда убрал. Поскольку я не намеревался этого делать, была возможность, что этот маг попытается убрать отсюда Родерика, применив силу. В этом случае стражники оказались бы нелишними.
— Ну что ж, мистер Роксбридж, — высказался Локхард, — вы доказали, что мистер Юджин интересовался герцогом Родериком и даже проинформировал его дядю о местонахождении потерянного племянника. Но это никак не доказывает факт нападения на этого самого племянника.
— Ваша Честь, картина вырисовывается такая. Мистер Юджин пытался удалить герцога из академии…
— Это не факт, мистер Роксбридж, а всего лишь предположение, хотя и неплохо обоснованное.
— Согласен, Ваша Честь. Пусть будет предположение. Далее мистер Юджин со своей сообщницей, пока не установленной ведьмой-метаморфом, заманивают герцога в ловушку, которую они подготовили для него на берегу озера.
— Это тоже не более чем предположение, мистер Роксбридж. Но если вы докажете, что на берегу озера для герцога действительно была подготовлена ловушка, причем именно мистером Юджином либо кем-то из его сообщников, то, разумеется, его действия против мистера Юджина будут признаны законной самообороной, вплоть до убийства. Пока вы не представили доказательств даже существования этой ловушки.
— Ваша Честь, в письме герцога, известном нам со слов миссис Фокси, упоминался камень с веревкой. Хотелось бы услышать подробнее, что из себя представляет этот камень. Полагаю, сержант Хопкинс, который осматривал место преступления, его видел.
