— Ни то, ни другое, — сказал Вальтер.
Едва сдерживая ярость, Меценат сказал:
— Если же вы пришли ко мне, чтобы рассказывать что-то о своей личной жизни, то совершенно напрасно… Ваша молодая и красивая жена — это совсем не то, что меня интересует.
Вальтер бесцеремонно оборвал его:
— Я повторяю: я пришёл к вам по совершенно другому делу, и я хочу, чтобы вы меня выслушали.
— Странно, — задумчиво проговорил Меценат. — Я полагал, что вы всё ещё заинтересованы в нашем сотрудничестве и будете приносить в мой музей всё новые и новые сокровища и получать за это вознаграждение, позволяющее вам безбедно жить… Я оплачиваю ваш труд тяжёлыми монетами — ведь это что-то да значит?
— И я их не могу разменять, и все на меня смотрят как на грабителя банка, когда я вынимаю из кармана ваши монеты!
— Зато какой эффект! Все думают, что вы очень богатый человек и завидуют вашему богатству.
— Это вам, быть может, доставляет удовольствие, когда кто-то завидует вам, а я совсем иначе смотрю на жизнь. Это у вас нет ничего важнее денег и славы, которую вы за эти деньги себе покупаете. А для меня не богатство главное.
При этих его словах Меценат закрыл глаза и тихо застонал. Некоторое время в нём происходила борьба чувств. Это были нескончаемые переходы от ненависти к подобострастию.
— Я всё понимаю! Вы мастер своего дела! — вскричал он, лживо улыбаясь. — Вы и никто другой! Каким образом вы вступили в такой контакт с Океаном, я понятия не имею. Иногда мне кажется, что он живой и мыслящий, и вы с ним общаетесь на ты, как со своим близким другом или родственником! Конечно, такого быть не может, и это просто мои старческие болезненные фантазии. Океан — это всего лишь вода. Очень много воды! Это волны, течения, подводные скалы, это всякие живые существа, населяющие его…
— И те золотые сокровища, которые по каким-то причинам оказались у него на дне, — насмешливо добавил Вальтер. — А золото — это то, что вы любите больше всего на свете.
— Да люблю! — закричал Меценат. — И не только золото, но ещё и платину и иридий, из сплава которых рождаются самые дорогие на свете монеты! Это моя единственная страсть, и вы не должны смеяться надо мною, ведь это — святое!
— Да я и не смеюсь вовсе, — возразил ему Вальтер.
— Ну, тогда жалеете меня, как бедного-несчастного психа, который свихнулся на одной-единственной идее.
— Я вас вовсе не жалею. Зачем мне вас жалеть? У вас есть целый штат сотрудников, которые только то и делают, что жалеют вас, ублажают, удовлетворяют каждую прихоть. Я просто отношусь к вам рационально. Я достаю вам со дна Океана золотые изделия исчезнувшей Эйнской цивилизации. Иногда поставляю редких рыб для вашего океанариума. А вы мне платите за это деньги. Если бы я мог продать всё это другому покупателю, я бы это сделал, причём совсем за другую цену. Но ближайший такой же океанариум находится отсюда очень далеко, а вывести золото с острова — очень трудно. Работает таможенная служба, а договариваться с ними — у меня нет для этого ни сил, ни желания. Вот только поэтому я и терплю вас в своей жизни. Мой идеал — жизнь на море и в тишине. Благодаря сотрудничеству с вами я могу хоть немного приблизиться к желаемому. Вот и всё.
— Так вот и давайте сотрудничать! — закричал он. — А не темнить! Мне не нужно никаких ваших семейных проблем! У меня своих полно! У нас должны быть только деловые отношения! А если вам не подходят мои условия, то я найму на эту же работу кого-нибудь другого.
— Не смешите, — сказал Вальтер. — Я ничего не собирался вам рассказывать о своих семейных проблемах, и никого вы не наймёте. Или я, или никто.
Меценат застонал. Посмотрел на Вальтера своими огромными чёрными глазами, полными ненависти и боли.
— Ну, почему не я или мои люди? Почему мои сыновья и внуки не могут делать то же самое, что и вы? Почему вы?! — он опять застонал. — Я же вижу, что у вас есть контакт с Океаном, которого нет ни у кого больше, и это причиняет мне невыносимые страдания! А ведь настоящий друг Океана — именно я, а не вы! Посмотрите, какой океанариум я у себя воздвиг! Где вы такое ещё увидите!
Он замолчал, медленно приходя в себя. Вытер платком пот, выступивший на лбу. Тихо продолжил:
— За что вам такая честь — вот, что мне непонятно. Почему не мне? Ведь даже прекрасная молодая женщина полюбила почему-то вас, а не меня! А ведь я тоже достоин любви прекрасной женщины! И даже не «я тоже», а именно я! Я один! — он снова перешёл на крик, но сдержавшись, тихо продолжил: — Так почему же всё самое лучшее достаётся вам, а не моим детям, внукам, правнукам? Ведь это мы избранники Судьбы, мы, а не вы?
— Да с чего вы взяли, что избранники именно вы? Нифонцы мне говорили про самих себя то же самое.
— Нифонцы — ничтожные шуты и кривляки! Никогда не упоминайте при мне об этих проходимцах!
— Да я и не хотел. Просто к слову пришлось.
— Если мы так богаты, то Судьба любит именно нас! Так почему же вам выпала такая честь: вы делаете то, чего мы не можем?
— Не знаю, — равнодушно ответил Вальтер. — Впрочем, я вернусь к тому, ради чего я к вам пришёл.
— Не надо! — закричал Меценат. — Я ничего не хочу знать и слышать!
Вальтер невозмутимо продолжал:
— Меня давно мучает вопрос о том, куда вы деваете то золото, которое я вам приношу? В вашем музее изящных искусств я видел лишь небольшую часть добытых мною сокровищ. А где всё остальное?
Меценат улыбнулся.
— Ах, вот вы о чём… — сказал он, облегчённо переводя дух, — я думал, что вы сейчас что-нибудь скажете о своей молодой и прекрасной жене… Мой дорогой, ну, зачем же я должен открыто признаваться в том, что я храню у себя так много золота? Моему богатству и так все завидуют, а если я покажу истинные размеры своей коллекции, то тогда завистников станет ещё больше. То, что вы добываете золото в нейтральных водах — в этом нет ничего противозаконного. И то, что я покупаю его у вас — тоже вполне естественно. Но зачем же это выставлять напоказ? Вы ведь почему-то никому не говорите о том, что наделены особым даром доставать морские сокровища. А почему бы вам не рассказать об этом всему свету?
— Я просто не хотел бы привлекать к себе внимания со стороны преступного мира.
— Ну, вот и я — точно так же, — успокоил его Меценат.
— Кого вы можете бояться, если на вас работает целый штат охраны? Вас и ваш музей охраняют днём и ночью!
— А всё равно страшно, — сказал Меценат. — На свете всегда найдутся люди, ещё более богатые и могущественные, чем я. Вот им-то и может приглянуться моё золото. А вот теперь вы мне ответьте на один прямо и честно поставленный вопрос!
— Я вас слушаю.
— Почему вы так медленно достаёте эти сокровища? Ну, допустим, там где-то на дне лежит затонувший корабль и вы, чтобы никому не выдавать тайны его расположения, вынуждены спускаться к нему в одиночку. Вам никто не помогает, вам трудно и хлопотно, ну и всё такое прочее… Я всё понимаю: бизнес есть бизнес, и незачем вовлекать в него других людей, а иначе — прощай коммерческая тайна, и они всё разворуют. Но ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос: почему вы после каждого погружения возвращаетесь только с одним предметом? Ну и взяли бы с собою два-три. Погрузились бы несколько раз и взяли бы десять или двадцать. Вам эти золотые изделия выдают на дне морском из специального окошка по одному в сутки? По разнарядке, по лимиту?
Вальтер усмехнулся.
— Я прекрасно знаю или догадываюсь, где, что и сколько там всего лежит. Там ещё очень много
