паях с каким-то парнем. Может, Бессонов ему и помог, вряд ли у Борьки были деньги. Откуда им взяться?
«Откуда им взяться?» – мысленно повторила я, почувствовав дурноту.
– Как ты вообще о Борьке узнала? – услышала я вопрос.
– Неважно. Он встречался с девушкой, ее звали Надежда.
Валера пожал плечами:
– Мы не были друзьями, просто работали вместе, и о его девушках я понятия не имел. Может, и была какая-то Надежда.
– Она исчезла. Работала няней в богатой семье, ребенка похитили... Это была громкая история. Ты должен помнить.
– Ну, да... В то время мы уже не виделись, у Борьки свои дела, у меня свои, но до меня доходили слухи, что у него неприятности. Вроде менты таскали из-за этого похищения, но в чем там было дело, я уже не помню. И имени девушки тоже, сколько лет прошло. Ответь мне все-таки на вопрос: тебе-то что до всего этого?
– Я же просила...
– Ну, хоть скажи: помог я тебе? – усмехнулся он.
– Еще не знаю. В любом случае, спасибо.
Валера кивнул, и я побрела прочь из клуба. Картина вырисовывалась безрадостная. Валера прав: откуда у брата могли быть деньги, чтобы начать бизнес в новом городе? Бессонов одолжил? Или... Или это выкуп за ребенка? Сериков заплатил похитителям огромные деньги, а брат не был богатым человеком, когда забрал меня к себе. Жил безбедно – это да, большие деньги появились после того, как он стал работать с Бессоновым. Может, Борис осторожничал, боясь, что на его внезапное богатство обратят внимание и свяжут его с похищением? Но как следователи, зная о его отношениях с Надеждой, до всего этого не докопались? В уме Борьке не откажешь. Мог он провернуть дело так, что остался вне подозрений? Они поделили деньги с Надеждой, и каждый пошел своей дорогой, но через десять лет она приехала в наш город, чтобы встретиться с ним? И брат погиб. Но не могла же она убить его? Может, и могла, если считала свою жизнь загубленной благодаря ему, то есть тому давнему преступлению. А тут еще брат собирался жениться... Он вполне счастлив, а она беглянка, которая даже на похороны матери прийти не смогла... Бориса застрелили. Откуда у Генриетты (я упорно так ее называла) оружие? Хотя, может, это проблема только для меня, а другие без особого труда ее решают. Застрелив его, она поняла, что окончательно погубила свою жизнь, и в отчаянии бросилась с моста? Очень похоже на правду. И девушка, которую Бессонов опознал как свою жену, – это моя подруга. Если так, круг замкнулся. Теперь правду о ребенке никто не узнает и Серикову я ничем не помогу. Только напрасно его растревожила. Однако кому в этом случае понадобилось убивать отца Захаровой? Значит, похитителей было не двое, а по меньшей мере трое. И один из них все еще в этом городе. Конечно же, я сразу подумала о Бессонове. На момент похищения он уже жил в другом городе... Но что это меняет? Если верить Валере, он покинул здешние края, чтобы покончить с прежней жизнью, которую безупречной не назовешь. Новую жизнь он начал с похищения ребенка? Отъезд дал ему возможность избегнуть пристального внимания следователей... Десять лет он жил себе спокойно, пока не появилась Генриетта... Чтобы сохранить свою тайну он избавился от брата?
Не знаю, какой из двух возможных вариантов причинял мне больше боли. Но ведь Борис был в числе подозреваемых, его не раз допрашивали, и наверняка Бессоновым тоже интересовались... Тот факт, что у следователей не было повода считать их причастными к похищению, вроде бы должен свидетельствовать об их невиновности...
Теперь Бессонов в городе, объявился он уже после убийства старика. Я не могу быть уверенной в этом. Он сказал, что не ожидал меня тут встретить, а приехал по делам. Какие у него здесь дела? Но если брат знал о похищении, точнее, о причастности к нему Бессонова, почему тот не расправился с ним раньше? Был уверен: Борис будет молчать? Потому что помогал ему? То есть преступники они оба?
Тут я вспомнила, что сегодня суббота, и немного приободрилась. Наталья, подруга Надежды, должна вернуться из отпуска. Я набрала ее номер, полученный от матери, но мобильный был отключен.
Дозвониться я смогла только в воскресенье. Наталью мой звонок отнюдь не порадовал. Я просила встретиться со мной, она отнекивалась и по телефону на мои вопросы отвечать не хотела. Я проявляла настойчивость, в результате в понедельник мы наконец встретились. В ее квартире в новом доме, где они жили с мужем. На счастье, Дениса дома не оказалось, не знаю, как в его присутствии я могла бы вести разговор.
– Проходи, – бросила Наталья, открыв мне дверь.
– А твой муж... – начала я, понижая голос.
– Не бойся, он на дежурстве. Идем в кухню. Чего ты от меня хочешь? – спросила она, поставив на плиту чайник.
– Мне очень важно задать тебе несколько вопросов.
– Это я уже слышала. Не пойму, чего ты копаешься в том старом деле.
– Надежда всего несколько дней назад была жива. Я с ней встречалась.
– Тогда в полицию топай, – пожала Наталья плечами. Мои слова впечатления не произвели. Как видно, она считала, я в лучшем случае ошибаюсь, а в худшем – морочу ей голову.
Она поставила чашки на стол, налила чай и устроилась напротив.
– У Надежды был друг, Нестеренко Борис. Расскажи мне о нем, – попросила я.
– Ну... – Наталья ненадолго задумалась. – Нормальный парень. Надька влюбилась в него по уши. У нее до Борьки вообще парней не было, а тут встречи, цветочки и все такое... В общем, понеслось. Длилось это примерно год. К себе он ее жить не звал, да она бы и не пошла, предков боялась, они у нее люди далеко не современные. В общагу он никогда не приходил, снимал квартиру, все у них было нормально. Она надеялась, он сделает ей предложение.
– Чем он занимался?
– Водилой работал у какого-то крутого мужика. Потом свой автосервис открыл. Вроде уже о свадьбе поговаривали, хотя... у меня не сложилось впечатления, что Борька очень к этому стремится. Потом матери Надежды потребовалась операция, делали их только за границей. Тут уж не до свадьбы...
– На операцию нужны были деньги? – подсказала я.
– Само собой. Борька дал сколько мог, но денег все равно не хватало... Ты что хочешь сказать? – нахмурилась Наталья. – Они с Борькой похитили ребенка? Это ж какими дураками надо быть? Тупому ясно, их сразу подозревать начнут. Между прочим, Нестеренко потом долго в ментовку таскали, так что идеи свои оставь. Не одна ты такая умная... Поверь, Борька здесь ни при чем. Менты тогда весь город перетрясли. Меня и то раз пять к следователю вызывали.
– А потом Борис уехал.
– Ну, да. Когда стало ясно, что... ждать бессмысленно. Послушай, я знала Надю, а ты нет. Она была хорошим человеком и никогда бы...
– Даже ради матери? – тихо спросила я.
Наталья вздохнула и стала смотреть в окно.
– Мать она очень любила. Не знаю, может, и смогла бы... например, деньги украсть. Но не ребенка же убить. Ей девочка была как родная. И что она выиграла от этого похищения? Я имею в виду... – Наталья вновь вздохнула.
– Допустим, ребенка убивать никто не собирался, – сказала я. – Девочку похитили, забрали бы деньги, и Надя вернулась бы вместе с ней...
– И что? – хмыкнула Наталья.
– Рассказала бы историю, что их держали в незнакомом месте люди в масках, потом вывезли куда-то и там оставили.
– А менты такие дураки, что поверили бы.
– Сериков заявил в милицию, только когда передал выкуп, а дочь ему не вернули.
– Хорошо, – согласилась Наталья. – Но Сериков знал о том, что Наде деньги очень нужны. Она к нему обращалась за помощью.
– И что?
– Денег он дал. Но немного. Она, когда ко мне пришла, ревела взахлеб, не могла понять, как так можно:
