тождеством и чем оно отличается от (каузальной) корреляции? Теоретики тождества сознания и мозга, безусловно, должны решить данную проблему, ибо есть основание считать, что если А причинно обусловливает В, то из этого следует, что А не есть В, а ведь рассматриваемая теория как раз и утверждает, что 'А есть В'. 'А не есть В' – это дуализм.
Мы можем отметить, что собственная позиция Плейса в отношении различия между корреляцией и тождеством такова:
Дает ли это основание говорить о тождестве в случае сознания и процессов в мозге, в значительной степени зависит от того, какое значение можно придать 'непосредственному объяснению'.
Итак, насколько же удовлетворительна версия Плейса теории тождества сознания и мозга? Если она истинна, то дуализм, безусловно, ложен. Но с идеализмом ее отношение несколько более амбивалентное. Материализм – это воззрение, согласно которому то, что на уровне здравого смысла считается ментальным, на самом деле является физическим. Идеализм же – это воззрение, согласно которому то, что на уровне здравого смысла считается физическим, на самом деле является ментальным. Таким образом, материалист полагает, что ментальное есть физическое, а идеалист полагает, что физическое есть ментальное. На первый взгляд эти позиции кажутся диаметрально противоположными. Но так ли это? Если ментальное есть физическое, не предполагает ли это, что физическое есть ментальное? Эта возможность – в равной степени приводящая в ужас и материалиста, и идеалиста – означает, что данные теории нуждаются в более тщательной формулировке, дабы взаимно не уничтожить друг друга. По иронии судьбы, материализм и идеализм могут оказаться, в сущности, одной и той же философией.
Другая же проблема такова. Предполагается, что теория тождества сознания и тела – это научная гипотеза. Это значит, что некоторое наблюдение, проведенное в рамках науки, станет ее эмпирическим подтверждением или опровержением. Но возможно ли это? Пройди наука еще тысячу или двадцать тысяч лет своего развития, какого рода эмпирическое наблюдение продемонстрировало бы тождественность сознания процессу в мозге? Может оказаться, что сознание отнюдь не относится к той разновидности вещей, для которых – логически – возможно наблюдение. А если это так, то может оказаться, что верификация или. фальсификация теории тождества сознания и мозга даже в принципе невозможна. Это значит, что не только очень трудно установить, истинна ли данная теория, но что она может даже оказаться лишенной смысла, т.е. бессмысленной. Как мы уже видели, согласно логическим позитивистам, если нет возможности верифицировать или фальсифицировать то, что выражено определенным предложением, то такое предложение фактически лишено смысла. При подобной трактовке значения есть только два класса значимых предложений: с одной стороны, это эмпирические гипотезы, а с другой, – тавтологии, или предложения, истинные по определению. Для Плейса желательно, чтобы теория тождества сознания и мозга принадлежала к первой категории: он открыто заявляет, что не предлагает ее в качестве определения. Но предположим, что эта теория, как мне представляется, не является эмпирической гипотезой, ибо мы никогда не сможем эмпирически подтвердить или опровергнуть ее. В таком случае теория Плейса попадала бы лишь в злополучную среднюю категорию бессмысленных метафизических предложений.
Я отнюдь не утверждаю, что эти трудности невозможно преодолеть. Например, не исключена возможность, что будет изобретен способ проверить данную теорию. Да и нет уверенности в правильности теории значения логических позитивистов. Но на мой взгляд, указанные возражения говорят о необходимости дальнейшей работы для того, чтобы эта теория получила вполне удовлетворительную формулировку.
Плейс стремится опровергнуть возражение некоторых неврологов, высказывающих опасение, что невозможно объяснить ментальные события на основе описания процессов в центральной нервной системе. Проблема заключается в том, что, каким бы полным ни было физическое описание человека, каким бы полным ни было объяснение на основе физических составляющих человека, они по-прежнему не будут содержать никакого упоминания о ментальном. Ментальное не 'схватывается' никакой физической теорией. Например, можно дать подробное физиологическое описание взаимодействия световых волн с сетчаткой глаза и передачи электрического импульса в кору головного мозга – все это будут звенья каузальной цепи. Но заканчиваться эта каузальная цепь будет чем-то качественно отличным: визуальным восприятием, некоторым переживанием. Представляется, что по своей природе ментальное событие есть резкий разрыв непрерывности физических событий: цепь физических событий как бы резко и необъяснимо обрывается, когда происходит ментальное событие. Это заставляет нас предположить, что фактически имеют место две различные серии событий – ментальных и физических – или, если иначе сформулировать сказанное, видимо, истинен дуализм.
В ответ на это возражение Плейс указывает, что оно основывается на разновидности логической ошибки, которую он называет 'феноменологическим заблуждением'. Как мы уже знаем, феноменология есть описание явлений, как они являются сознанию. Заблуждение, обнаруживаемое здесь Плейсом, заключается в том, что феноменологические явления принимаются за сущности или события. Ошибочно полагать, будто описывая, как нечто воспринимается – звучит, ощущается на ощупь, вкус и т.д., – человек в действительности описывает некие ментальные сущности – звуки, осязательные и вкусовые ощущения. Используя пример Плейса: если у человека возникает остаточный образ зеленого цвета, то предполагать, будто он воспринимает нечто зеленое, означает впадать в феноменологическое заблуждение. Нет такого зеленого ментального объекта или события, которое бы называлось 'остаточным образом'. Плейс скорее предпочитает объяснение, сходное с тем, которое дал Райл функционированию воображения. Человек находится в ментальном состоянии, подобном перцептуальному состоянию, в котором он бы находился, если бы воспринимал доступный всеобщему наблюдению зеленый физический объект.
Если Плейс вправе воспользоваться этим квазирайловским маневром, то, похоже, ему удалось переинтерпретировать данные интроспекции таким образом, чтобы они не опровергали истинность теории тождества сознания и мозга. Ясно, что этот маневр противоречил бы данной теории только в том случае, если можно было бы утверждать, что в процессе интроспекции мы наблюдаем ментальные события или сущности, которые могли бы существовать независимо от физических процессов. Плейсу, вероятно, необходимо доказать, что рассуждение, называемое им феноменологическим 'заблуждением', и в самом деле ошибочно – хотя бы потому, что он допускает семантическую независимость психологических и физических терминов, а это оставляет возможным тот факт, что ничто ментальное не вытекает логически ни из какого физического описания мира.
Каков же тогда статус теории Плейса? Из данных, полученных неврологами, ясно следует эмпирическая ложность того, что одна и та же разновидность ментального события должна всегда коррелироваться с одной и той же разновидностью события в мозге. Так, если ваша и моя мысль совпадают по типу – например, мы оба мыслим это предложение, – то из этого еще не следует, что ваш и мой мозг находятся в одном и том же физическом состоянии. Это означает, что если теория тождества сознания и мозга истинна, то одни и те же типы ментальных событий не могут всегда быть тождественными одним и тем же типам физических событий. Ситуация, должно быть, такова, что из качественно сходных ментальных событий каждое тождественно некоторому физическому событию, но эти физические события иногда бывают качественно разными. По этой причине обычно считают несостоятельной теорию тождества сознания и мозга, в которой признается лишь тождество типов, даже несмотря на то, что в случае человеческих существ, видимо, сохраняется возможность тождественности многих общих типов ментальных событий многим общим типам событий в мозге.
Вместо этого предлагается строить теорию тождества сознания и мозга на основе тождества конкретных событий (token-token). Это означает, что любое ментальное событие фактически тождественно некоторому физическому событию, так что каждое конкретное ментальное событие есть то же, что и некоторое конкретное физическое событие. Это допускает возможность истинности теории тождества
