– Ну, – поприветствовал Леха их командира, не дав вымолвить и слова, – что Аргим хотел сообщить мне?
– Он приказал передать, что мы достигли укреплений и объехали все владения Том, от моря и до самого конца крепостной стены не ввязываясь в сражение, – сказал всадник не спешиваясь, как было заведено у скифов, – греки готовят город к серьезной обороне. Аргим считает, что взять его будет намного труднее. В городе много солдат и метательных орудий. Говорят и конницы немало, но мы ее не видели. Она вся находится в городе или за стеной.
– О чем это ты говоришь? – не понял Ларин, – о какой еще стене?
– От города на побережье моря, – пояснил охранник, – до берегов большой реки выстроена стена.
– Ее можно обойти? – озадачился Ларин, не ожидавший такого подвоха.
– Нет, – спокойно ответил скиф, – пешком или на коне обойти нельзя. Только на лодках. Но в стене есть несколько ворот.
– Высокая? – уточнил адмирал, уже предчувствуя затяжной штурм, на который он совершенно не рассчитывал.
– Нет, – также бесстрастно ответил всадник, – где в два, а где в три человеческих роста.
«И когда эти сволочи успели построить свою Великую Стену, – мысленно выругался Ларин, – китайцы, хреновы, чтоб вас разорвало».
– Ясно, – кивнул Леха, посмотрев на солнце, и уже обдумывая план новой операции, которая начала складываться у него в голове, – свободны. Передайте Аргиму, что я хочу видеть его немедленно.
Всадник хлестну коня, и ускакал вместе со своим отрядом, подняв облачко пыли.
Некоторое время адмирал молча стоял, созерцая море и гавань, в которой находилась его ударная сила, абсолютно бесполезная, если вести войну на суше. Но, море было неподалеку, и Леха не терял надежды на лучшее. Еще вчера он был уверен, что, имея массу конницы, просто разобьет армию противника, окружит Томы и принудит город сдаться. А если понадобиться, то применит катапульту Архимеда и другие орудия, не прибегая к штурму с моря. Однако теперь все выглядело несколько иначе. Действия его конницы, если враг не покажется из-за своей стены, перегородившей всю сушу, были практически бесполезны. Если только ее не перекинуть морем в тыл противнику.
«Интересно, есть ли вторая стена с другой стороны города? – размышлял Ларин, наблюдая за чайками. О наличии мощных укреплений вокруг Том разведка ему докладывала, но, до того как он разделался с силами врагов в дельте, его это не особенно волновало. Тогда это была далекая перспектива. Но теперь эта перспектива ломала все его планы налететь лихим кавалерийским наскоком, выжечь всю землю вокруг города-жертвы, лишить его возможности снабжения с моря и суши, а затем принудить сдаться. На пути кавалерии просто оказалась стена. А это означало пехотные операции на довольно протяженном участке. С другой стороны можно было бросить все силы на приступ самой цитадели, но Томы, как сообщали разведчики, с моря выглядят практически неприступными. А, кроме того, даже в случае осады с моря, стена даст им возможность получать подкрепления и припасы по суше. Так что, можно было здесь увязнуть надолго. Но, не ждать же у моря погоды. Положение от этого могло стать только хуже. Надо было атаковать в любом случае.
«Ладно, дельту-то я взял, – подбодрил себя Леха, – и с этой обороной как-нибудь справлюсь».
Вдруг ему в голову пришла такая дерзкая мысль, что отогнать ее он так и не смог. Слишком уж она ему понравилась, несмотря на все видимые недочеты.
– А где мои сотники? – подумал вслух Леха, оборачиваясь к солдатам, охранявшим его шатер, – что- то давненько я не водил их в атаку. И, где, кстати, Каранадис. Тут для него работенка имеется.
Глава третья
«Новое задание»
Собравшись с духом, хотя нелегко было вытеснить из головы пульсирующие мысли о Юлии и сыне, Федор рассказал о победоносном плавании. Ганнибал жаждал подробностей. И Чайка обстоятельно рассказал о том, как пустил на дно целый караван с зерном для Неаполя, как принял сражение с римским флотом почти на виду у столицы. И в двух словах поведал о пиратском налете на остров Илву. Тиран не перебивал его, и по лицу Ганнибала было видно, что он страшно доволен этим плаванием.
– Молодец, Федор, – похвалил его главнокомандующий, позволив себе впервые усмехнуться, – я не зря назначил тебя навархом в этом походе. Я не ошибся. Мне доносят, что после твоего налета на караван с зерном гарнизоны легионеров, расквартированные вокруг Неаполя, испытывают сильную нехватку продовольствия и даже близки к голоду. Они и без того довольно долго ждали подвоза хлеба, так что твой внезапный удар пришелся как нельзя кстати. Особенно в преддверии нового наступления, которое я собираюсь предпринять как раз на этом направлении.
Ганнибал просто сиял от радости, словно и не было никакого налета на Тарент, который едва не перешел в руки неприятеля.
– А уж сражение у самой Остии, напротив морских ворот Рима, просто великолепно! Такой дерзости сенаторы от меня не ожидали. Они полагают, что заперли меня в Южной Италии, далеко от своих стен. Но это спокойствие обманчиво. И ты, Чайка, только что напомнил им о том, что армия и флот Ганнибала по- прежнему могут проникать в любую часть италийских земель, если только захотят. Это заставит сенаторов поумерить свой пыл.
– Но, я потерял две трети флота, – напомнил Чайка, – и теперь у нас недостаточно кораблей для больших операций на море.
– Это не так страшно как тебе кажется, – отмахнулся Ганнибал, переставив подсвечник чуть в сторону от себя, – в ближайшее время самыми важными будут операции на суше. А флот мы восстановим. Верфи в Испании и на Сицилии работают на полную мощность, да и Сиракузы нам не откажут в помощи.
В общем, новый тиран был доволен результатами морского рейда и обещал наградить за это своего военачальника, так успешно прошедшего боевое крещение в роли наварха. Как ни странно, к концу рассказа Федор и сам немного успокоился, вновь переживая радость победы и невольно отвлекшись от своего горя. Ганнибал приказал принести ужин и передоложил Федору присоединиться. До рассвета было еще достаточно времени, а он собирался еще кое о чем переговорить с ним. Федор вынужден был согласиться. А, выпив вина, расслабился еще больше. Мысли его прояснились, голова заработала лучше. За разговором они не заметили, как пролетело больше двух часов.
Но, стоило раздаться острожному стуку в дверь, как Федор вновь напрягся. За дверью послышалась какая-то возня и, когда она отворилась, на пороге возник незнакомый офицер, на кирасе которого отразилось зыбкое пламя свечи. В кабинете тирана царил полумрак. Ганнибал, закончив дела с картами, предпочитал сейчас слабое освещение.
– Мы привели слугу этого купца, – доложил офицер, обращаясь к Ганнибалу, когда тот дал ему такое разрешение, – больше никого отыскать не удалось. Сам купец, либо убит, либо сбежал на своем корабле вместе с римлянами. Да и этот сильно нервничает, и даже пытался сбежать из дома, когда узнал, что ему надлежит явиться во дворец. Говорит, что не знает, где его хозяин. Но, я уверен, врет.
– Ну, давайте его сюда, – приказал тиран, отставляя бокал вина, – мы сами побеседуем с ним немедленно. А вы постерегите дверь.
Офицер кивнул и сделал знак своим солдатам, которые немедленно втолкнули в зал рослого грека, одетого в кожаную жилетку, холщовую рубашку с длинными рукавами, широкие штаны, перехваченные не менее широким красным поясом, и башмаки на толстой подошве, подбитой гвоздями. На запястьях у него тоже были зачем-то надеты кожаные ремни, как «напульсники» у штангистов, словно он выполнял тяжелую работу. Несмотря на помпезную одежду, выглядел вошедший крайне неопрятно и своим видом этот бородатый человек, с испачканными в земле руками, словно недавно копался в саду, вызвал у Федора отвращение. Едва взглянув в лицо, Чайка понял, что не знает, и никогда не видел его. Однако, это не помешало предположить ему, что грек, а это был грек, что-то знает о своем господине и, возможно, о Юлии
