с ребенком.
Офицер, вместе с тремя солдатами, встали позади пленника.
– Кто ты и почему пытался бежать? – спросил Ганнибал, оставаясь спокойным, чтобы вызвать трепет и уважение у подчиненных.
Но, это не произвело сильного впечатления на грека, который, как показалось Федору с первого взгляда, не очень-то уважал местную власть, видимо, сожалея о прошлых временах, когда его соплеменники заправляли здесь всей торговлей.
– Я лишь ничтожный слуга своего хозяина, – промолвил грек и по его лицу скользнул наглая ухмылка, – меня зовут Клеоникс.
«Он либо глупец, либо действительно так ненавидит нас, что не боится, – предположил Федор, молча изучавший лицо, стоявшего перед ним, – и даже готов на смерть. Странно».
– Скажи нам, как зовут твоего хозяина, – приказал Ганнибал, по-прежнему не вставая с кресла.
– Его зовут Сандракис, – процедил сквозь зубы грек, руки которого были свободны, и это обстоятельство почему-то беспокоило Чайку, хотя оружия у грека не могло быть после обязательного обыска охранниками Ганнибала.
– Сандракис? – невольно вырвалось у Федора, который при этом имени подался вперед в своем кресле и даже встал, – ты сказал Сандракис?
– Да, так его зовут, – проговорил Клеоникс, переминаясь с ноги на ногу.
– Ты что, знал этого купца? – удивился в свою очередь Ганнибал, заметив, как встрепенулся Федор.
– Знал, – коротко ответил Чайка, и, не желая вдаваться в подробности, чтобы не рассказывать Ганнибалу о своей тайной вылазке, напомнил Клеониксу, – ты еще не ответил, почему пытался бежать.
При этом Чайка бросил вопросительный взгляд на главнокомандующего, но Ганнибал, похоже, не возражал, чтобы дальнейший допрос вел сам Федор.
– Это ошибка… – забормотал грек, и глаза его забегали, – я не пытался бежать. Я всецело предан…
– Пытался, – вставил слово офицер охраны, – едва мы подошли к дому Сандракиса, он увидел нас, и спрыгнул через окно, намереваясь скрыться в сторону порта. Но, его перехватил один их моих людей. После этого, он перестал сопротивляться и последовал за нами, поэтому мы его не связали.
– Ты хотел сбежать на корабле, так же как твой хозяин? – выпалил Федор, вдруг потеряв самообладание, и делая шаг вперед – у тебя в гавани лодка. Вы оба помогали римлянам, но ты не успел сбежать вместе с ними? Говори! Ты видел, как на корабль Сандракиса во время штурма поднималась женщина и ребенок?
– Нет, я не видел… – попытался вымолвить грек, но мощный удар в челюсть поверг его на пол.
– Твой хозяин помог римлянам похитить их? – рявкнул Федор и, не дожидаясь ответа, нанес новый удар в лицо, расквасивший слуге Сандракиса нос.
Когда по разбитому лицу потекла кровь, грек, до сих пор державшийся молодцом, так что Федор был готов уже поверить в его невиновность, вдруг сломался.
– Хозяин бросил меня! – выпалил он в ярости, вскакивая на ноги с неожиданной ловкостью, – Бросил здесь, хотя обещал забрать с собой из этого вонючего города. Но мы помогали не римлянам. Это солдаты Карфагена просили его указать нам дом, где живет командир двадцатой хилиархии, чтобы взять в плен его семью. И хозяин указал. С большим удовольствием указал, потому что ненавидел того человека.
– И ты помогал ему? – скрипнул зубами Федор. Так сильно, что едва не раскрошил.
– Да, – отплевываясь кровью, визгливо прокричал грек, – я лично помогал солдатам схватить женщину и ребенка и провел их на корабль. А потом, когда дело было сделано, Сандракис отправил меня домой за бумагами, которые хотел взять с собой. Вернувшись, я обнаружил, что корабль отплыл.
– Он просто предал тебя, – усмехнулся Федор, услышав почти все, что хотел, – использовал и выбросил. А теперь ты решил сбежать сам, иуда. Куда направился корабль?
– Зачем тебе это знать? – выкрикнул грек, и Федор заметил, как тот нервно дернулся и положил левую руку на правое запястье.
– Потому что командир двадцатой хилиархии перед тобой, – отчетливо произнес Чайка.
– А! Значит, это твое отродье мы помогли выкрасть, – расхохотался грек, уже не ломавший комедию, – как бы не поступил со мной Сандракис, я счастлив! Я отомстил финикийцам за все, что они сделали с моей семьей и моим городом. Я ненавижу вас! И тебя, Ганнибал, больше всех!
Он, ловким движением выхватил из-под кожаного ремня на запястье небольшое лезвие, и попытался метнуть его в Ганнибала, словно заправский ниндзя. Охранники, стоявшие позади, не видели этого. Но, Федор видел. Он давно ждал чего-то подобного.
Ударив сверху по руке, Федор изменил полет тонкого лезвия и оно, пролетев пару метров, вонзилось в массивную ножку стола. Вырвавшись из потянувшихся к нему рук охранников, Клеоникс рванулся в сторону открытого окна, но Чайка быстро выхватил фалькату и достал его мощным ударом по голове сзади, расколов надвое череп. Грек упал замертво. И вокруг него за несколько секунд натекла целая лужа крови.
– Я благодарен тебе, Чайка, ты снова спас мне жизнь, – проговорил тиран, выдергивая лезвие из ножки стола и поднося его к пламени свечи, чтобы рассмотреть, – занятная вещица. Но, теперь мы не узнаем, куда же уплыл корабль. Хотя предположить можно.
Встав, Ганнибал посмотрел на мертвого грека и приказал охранникам.
– Приберитесь тут.
Затем перевел взгляд на Чайку, так же в смотревшего на убитого им предателя.
– Так почему тебя ненавидел Сандракис? – в задумчивости проговорил Ганнибал, пристально взглянув на Федора, – Впрочем, это уже не важно. Пойдем в другой зал. Пока тут убираются, мне нужно с тобой многое обсудить.
Пройдя в соседний кабинет, который оказался вдвое больше прежнего, Ганнибал расположился в удобном массивном кресле с высокой спинкой и кивнул Федору на соседнее. Оба кресла, как и десяток таких же, стояли у длинного стола, который Федор узнал сразу, несмотря на царивший полумрак, – большое помещение освещалось сейчас лишь двумя чадящими факелами, горевшими далеко на стенах. Здесь часто проводились заседания военного совета. Вдоль длинного стола выстроились в ряд кресла, а за их спинками, словно охранники, возвышались фигуры греческих и римских героев. А может быть и богов.
– Пусть принесут вино и фрукты сюда, – бросил Ганнибал вошедшему вслед за ним офицеру, а когда тот исчез, замолчал на длительное время. Федору, смотревшему на него в зыбком свете, даже показалось, что он уснул.
Но, когда появившийся слуга поставил на стол кувшины с вином и несколько подносов со сладостями, Ганнибал оживился. И Чайка по его лицу понял, как устал за время недавнего штурма этот «железный» человек, которому не давали покоя ни днем, ни ночью его многочисленные враги
– Нет, не дадут мне сегодня спокойно поесть, – усмехнулся он, отпивая вина и оборачиваясь к окну, за которым уже брезжил рассвет, – впрочем, как и поспать. Ну да ладно…
Ганнибал отпил глоток вина, посмаковал его и посмотрел на Федора, который с отрешенным видом потягивал вино, размышляя о том, куда мог отправиться корабль с его женой, – а в душе он уже давно считал ее именно женой, – и ребенком. По дороге к Таренту его эскадре попадалось несколько торговых судов, большая часть из них плыла к Сицилии, а оно судно шло в открытое море. Тогда он не придал этому значения. А сейчас переживал о том, что мог бы легко перехватить похитителей, если они плыли на том корабле. Но, не сделал этого.
«Хотя, кто знает, куда уплыл этот корабль, – горестно размышлял Чайка, – если штурм города проходил при поддержке римского флота, то, возможно, этот «торговец» присоединился к нему, когда римлянам пришлось возвращаться назад. Может быть, сейчас она уже в руках Марцелла, который, не дрогнув, отправит свою дочь на смерть».
Однако, Федора сильно смущало участие в этой операции солдат карфагенского сената и тот факт, что искали именно его семью. Значит, тот, кто послал этих солдат, хотел уязвить именно его. У Федора напрашивался только один ответ. Хотя это могло быть и ошибкой. Марцелл еще в пути мог разузнать через
