получать или одобрять такие платежи от Слоана.
Ни судья Сирика, ни судебные заседатели не спросили во вторник ни одного из чиновников комитета Никсона о том, знали ли они о других чиновниках, кроме этих четырех человек, которые бы получали и одобряли такие платежи. Они также не спросили, были ли деньги, полученные Лидди, единственным фактом выплаты Слоана для тайных операций.
Согласно федеральному расследованию, среди таких платежей были, по крайней мере, 25 000 долларов Магрудеру и минимум 35 000 долларов Герберту В. Калмбаху — личному адвокату президента Никсона.
Следователи сообщили, что Калмбах, которого допрашивало ФБР, дал деньги калифорнийскому поверенному Дональду X. Сегретти, чтобы шпионить и мешать выдвижению кандидата в президенты от демократов.
Имя Сегретти также фигурировало в списке свидетелей. Он был допрошен ФБР и предстал перед «большим жюри» приблизительно в то время, когда правительство узнало, что Говард Хант хотел признать себя виновным.
Согласно федеральному расследованию, Сегретти был принят на работу Дуайтом Л. Хапином, секретарем президента Никсона, для участия в шпионаже и операциях саботажа.
Главный обвинитель Силберт сказал, что Сегретти «...должен быть обвинен в чем-то незаконном, чтобы привлекаться как свидетель. Однако нет никакого доказательства, что он нарушил закон».
«Силберт согласился в интервью, что свидетельствования против Сегретти, если бы они оказались правдой, могли бы дать большую перспективу в раскрытии заговора», — сообщил аналитик газеты «Таймс».
<...> 11 января, на четвертый день заседания, после того, как бывший консультант Белого дома Говард Хант признал себя виновным, судья Сирика попытался глубже расследовать причины предполагаемого заговора.
Хотя Хант не был под присягой, Сирика призвал его к скамье и попросил рассказать, как он вошел в заговор. Адвокат Ханта Уильям О. Биттман вмешался и сказал, что его подзащитный не может быть допрошен, потому что Ханта будут вызывать на «большое жюри», где он будет отвечать на такие вопросы не публично. Сирика согласился с линией защиты.
Когда 15 января четыре других ответчика — все они из Майами — признали себя виновными, Сирика призвал их ответить на подобные вопросы, снова не под присягой. Сирика задал Эухенио Р. Мартинесу, одному из ответчиков из Майами, следующие вопросы:
Сирика не получил подробных ответов. Мартинес повторил обвинения, изложенные в обвинительном акте, и согласился с ними. Четверо обвиняемых из Майами, кубинцы по происхождению, имеющие тесные связи с Кубой, сказали, что, будучи вовлеченными в заговор, они не получали денег, за исключением некоторых расходов, потому что они думали, что их действия помогут освободить Кубу от Фиделя Кастро. Многочисленные сообщения и правительственные отчеты говорят, что все четверо работали какое-то время на ЦРУ. Сирика спросил их, какую выгоду они преследовали. Он получил ответы «Никакую, ваша честь» или «Я не знаю, ваша честь».
Когда ответчика Бернарда Л. Баркера, агента недвижимого имущества в Майами, спросили, кто послал ему банковский счет на 25 000 долларов, предназначенный для президентской избирательной кампании, он ответил: «Определенное лицо, я не могу заявить, кто послал деньги». Судья спросил позже: «Вам не кажется странным, что сумма денег, высланная по почте, никем не зарегистрирована?»
Бернард ответил: «Нет, я не думаю, что это странно, ваша честь. Как я сказал, я имею лишь приблизительную информацию о других операциях, в которые был вовлечен».
Когда Бернард сказал, что он получил деньги «по почте в чистом конверте», Сирика сказал: «Я не верю вам».
Согласно официальной расшифровке стенограммы суда, четверо подсудимых в общей сложности ответили на 19 вопросов. Когда их спрашивали, считают ли они себя виновными или давались ли им любые деньги или обещания, они отвечали: «Нет, ваша честь». Если их спрашивали, виновны ли они в каждом из семи обвинений в обвинительном акте против них, они отвечали: «Да, ваша честь» или: «Да, сэр».
<...>
Перевод
Никсон знал о плане заговора, утверждает Дэн
«Вашингтон Пост», 3 июня 1973 года
Адвокат Белого дома и советник президента Никсона Джон Дэн III сообщил следователям Сената и федеральным обвинителям, что план Уотергейтского заговора обсуждался с президентом США или в его присутствии в период с января по апрель 1972 года не менее 35 раз. Об этом стало известно из надежных источников.
Также стало известно, что во время слушаний по делу Уотергейта Дэн будет свидетельствовать под присягой вне зависимости оттого, освободят его от судебного преследования или нет. Он намерен утверждать, что президент Никсон был глубоко вовлечен в заговор.
Согласно нашим источникам, Дэн сообщил следователям о том, что г-н Никсон заранее знал о взятках заговорщикам Уотергейта.
У Дэна имеются незначительные или вовсе отсутствуют документальные обвинения в отношении президента. Как сообщили наши источники, большинство его утверждений базируется на его личных воспоминаниях бесед с г-ном Никсоном. Также сообщается, что, по словам Дэна, во встречах по обсуждению заговора, проходивших в присутствии президента, принимали участие сторонники Никсона X. Р. Халдеман и Дж. Д. Эрлихман.
Откровения Дэна перед следователями выглядят как попытка скомпрометировать президента, а также Халдемана и Эрлихмана, которые отрицают свою причастность к прослушиванию Уотергейта и любому другому заговору.
В свою очередь, Белый дом вместе с Халдеманом и Эрлихманом основной фигурой заговора считает Дэна. В министерстве юстиции высказали подозрение о причастности к делу самого Дэна, причем как основной фигуры в Уотергейтском заговоре.
Источники в министерстве юстиции сообщили, что есть достаточно оснований для предъявлений обвинения Дэну, который стал невольным участником президентского совещания по Уотергейтскому заговору.
Дэн все еще пытается получить полную неприкосновенность от судебного расследования, стремясь избежать тюрьмы, не выходя за рамки закона.
Но Сенат и министерство юстиции считают, что обвинение Дэна против президента не связано с предоставлением ему неприкосновенности и не должно использоваться в корыстных целях.
Одним из самых веских обвинений, выдвинутых Дэном против Никсона, является обращение Никсона к Дэну незадолго до вынесения приговора семи ответчикам Уотергейтского заговора, которое состоялось 24 марта 1973 года. По словам Дэна, г-н Никсон спросил его, сколько нужно доплатить ответчикам к 460 000 долларов, которые им уже были выплачены, чтобы купить их долгое молчание.
По сообщениям наших источников, Дэн сказал Никсону, что доплата составит один миллион долларов. На это президент ответил, что никакой проблемы с выплатой такой суммы не будет.
26 марта в нашей газете приводились цитаты из телефонного разговора Никсона с Дэном, в котором он выражал глубокое доверие Дэну и произнес: «Вы — все еще мой советник». Как сообщил следователям Дэн,
