'зелёных' — сумма. Но — чёрт побери! — Сазонов… почему он всё время путается под ногами?! Или… да нет! Чушь! Музыкант не пошёл бы на такое… и потом… его ведь и самого убили… постой-ка! Алла Анатольевна! Вот кто может быть в курсе отношений Бутова и Сазонова!
По неискоренимой следовательской привычке разговор с Аллой Анатольевной Брызгалов собрался начать с чего-нибудь постороннего, с расспросов, например, о визите Кандинского, но, набирая номер, передумал и, поздоровавшись, сразу перешёл к сути дела. Интуиция на это раз майора не подвела:
— …всё, что знаю, Геннадий Ильич… сначала Игорька, а теперь Дениса — вот сволочь! Только — нет… зачем ему было это?! С какой стати?
— Кому, Алла Анатольевна — ему?
— Долгову, конечно! Ах, да, вы же не в курсе… ладно! Ни Игорьку, ни Денису моя болтовня никак уже повредить не сможет… а с этого деятеля — всё равно, как с гуся вода… и вообще — плевать я на него хотела! Но чтобы убил?.. Зачем?!
— Алла Анатольевна, пожалуйста, успокойтесь. И по порядку. Во-первых: какое совместное дело ваш муж затевал с Долговым? И, главное, почему вы предполагаете, что Алексей Дмитриевич может оказаться причастным к убийству?
— Геннадий Ильич, о причастности — это нервы. Просто — не переношу Долгова. Вы бы только знали, как он обращается со своей Надеждой Викторовной!
— Как, вероятно, с рабыней? — не удержавшись, перебил Брызгалов. Женская непоследовательность Аллы Анатольевны в данный момент нисколько не умиляла майора: 'Уж кому-кому, а никак не этой 'очаровательной садисточке' по поводу страданий Галушкиной проливать крокодиловы слёзы!', - не нравится, Алла Анатольевна, вам Долгов — ну и не нравится. А почему — несущественно. Но, простите… Кандинский с Галушкиной виделся, разговаривал — и ничего особо ужасного в её положении не нашёл. И потом… рабыню из Надежды Викторовны, в конце концов, воспитал не Долгов. Так что, Алла Анатольевна, если не затруднит, давайте вернёмся к сути.
— И вы, Геннадий Ильич — тоже. Меня простите. За бабскую логику. Если кто-то не нравится — значит, злодей. Беспросветно чёрный. Без единого белого пятнышка. Хотя понимаю: жене 'рабовладельца' плакаться об участи рабыни — смешно. Вдове, Геннадий Ильич… никак не привыкну… а Долгов… мне Игорёк, примерно, полгода тому назад сказал, что Долгов предложил ему совместное предприятие. Ну — что-то вроде центра по подготовке квалифицированных рабынь. Не таких, конечно, как Лидия Александровна, Надежда Викторовна или Вера Максимовна — которые рабыни по убеждению. Нет, самых обыкновенных. Из женщин, которым нравится подчиняться. А таких, знаете, достаточно много. Если за деньги — наверно, каждая третья… Ну, Игорёк сначала заколебался — посчитал, что это, как бы сказать, профанирует его идею. Ведь он-то искал рабынь по своей природе. Убеждённых, что только в рабстве раскрывается их истинная сущность. А если за деньги — та же, в общем-то, проституция. Ну, может быть, с небольшим специфическим уклоном… Но Долгов, сволочь, предложил очень выгодные условия. Все расходы брал на себя, а от Игорька требовались только организация и надзор. Ну и, конечно, опыт. Педагогический, так сказать… И вот за этот опыт — сорок процентов от прибыли.
— И Игорь Олегович, как я понял, в конце концов согласился?
— Согласился. Дела у него, знаете, не в таком состоянии, чтобы отказываться.
— А теперь, Алла Анатольевна? Вы ведь, наверно, в курсе? На какой стадии у них всё было? Ну — только переговоры или уже что-то конкретное?
— Думаю, Геннадий Ильич, — конкретное. Ведь Сазонова я сосватала. Верней, месяц назад, когда Игорёк сказал, что им нужен фиктивный директор. Хотя нет, не фиктивный — а как это? официальный — и спросил у меня относительно Дениса: как, мол, по моему мнению — подойдёт? Работы, дескать, ему там не много, а оклад очень даже приличный. Да плюс надбавка за художественное руководство. Ну, я и подумала… Денис, знаете, очень ранимый. От нашей, моей и Яновского, благотворительности его всегда немного коробило, но — что делать! — пользовался. А тут вдруг такая возможность…
— Алла Анатольевна, а что у Сазонова на этой должности могут быть крупные неприятности, вы как — подумали?
— Конечно, Геннадий Ильич. И подумала, и ему сказала. Но только… Долгов, 'Надежда' — крыша очень надёжная! И от налоговой инспекции и от рэкета… а оно — вон как вышло! И Игорька, и Дениса! Нет, такого мне в голову никак не могло прийти! Сейчас всё-таки двухтысячный, а не девяносто пятый! На Долгова — я зря, конечно… Но, Геннадий Ильич, какой сволочи они перешли дорогу — честное слово не понимаю?!
— А вы, Алла Анатольевна, значит, считаете, что и вашего мужа, и Дениса Викторовича убили в связи с организацией этого центра?
— А как же! Нет, когда застрелили Игорька — тогда я ещё так не думала. У него ведь были и другие дела. А вот когда Дениса… он же лишь через этот центр! Соприкоснулся с нашим российским бизнесом! И сразу — пуля! Жаль, что теперь не расстреливают! Я бы этого гада собственноручно! И за Игорька, и за Дениса — пять раз расстреляла бы!
— Алла Анатольевна, — вполне сочувствую и разделяю. И хоть являюсь убеждённым противником смертной казни — вас бы судить не стал. Если бы этого мерзавца вам удалось расстрелять пять раз. Однако, Алла Анатольевна, давайте возвратимся к Сазонову. Связь вашего мужа с Долговым, финансирование 'Надеждой' 'Лотоса' — для меня не новость. А вот относительно роли Дениса Викторовича, скажем так, были сомнения. И вам спасибо, что просветили. Нет, Алла Анатольевна, вашу уверенность, что Игоря Олеговича и Дениса Викторовича убили из-за их причастности к создаваемому Долговым центру, разделяю далеко не полностью. Хотя совпадение очень многозначительное… И какая-то связь, скорее всего, существует… А посему, пожалуйста, расскажите подробнее о Денисе Викторовиче — всё с самого начала.
— А я, Геннадий Ильич, в основном — всё. Что знала — сказала уже об этом. Может быть — некоторые детали. Но только прежде… понимаю… вам, следователю, настойчивость глупой, упрямой бабы может показаться смешной… но мне — всё равно! Пожалуйста, смейтесь! Лишь бы поймать этого гада! Геннадий Ильич, я абсолютно уверена, что Игорька и Дениса убили из-за этого центра! Который хочет организовать Долгов! И если женская интуиция для вас хоть немного значит — то только здесь! Ройте, копайте — и никуда эта сволочь не денется!
После сего темпераментного выпада Алла Анатольевна вернулась к Сазонову, детально рассказав о процессе его 'вербовки', но по существу дела, действительно, добавить смогла немного: да, Дениса Викторовича она таки уговорила, и, кажется, чуть ли не за день до смерти муж устроил его художественным руководителем в пионерлагерь 'Спутник', с директором которого познакомился месяца полтора назад; нет, адреса директора она не знает, хотя, если надо, можно поискать в Игоревых бумагах — вот, собственно, и всё. В общем — не мало, но поскольку Брызгалов, звоня госпоже Бутовой-Кузнецовой, надеялся на большее, то, подводя итоги, обратился к Анисимову голосом далеко не бодрым:
— Каким образом, Юрий Викторович, Сазонов попал в компанию к Бутову и Долгову, это мы теперь знаем, а более, увы, ни хрена. Даже адреса этого Свиристелкина она нам не захотела сказать… Ну, адрес, положим, не проблема. По компьютеру — через паспортистов — ты его мигом сыщешь. Никуда от нас господин Свиристелкин не усвиристит… А вообще — давай. Прежде чем ехать к Долгову, было бы очень желательно немножечко потрепаться с товарищем Свистопляскиным.
— Улица, Геннадий Ильич, Верхне-Зареченская, дом 9, квартира 14, телефон 27 — 64 — 41.
— Ишь ты! Начальство не успело подумать, и — будьте любезны! Хоть бутылку за оперативность ставь! Нет, Юрий Викторович, правда, когда ты успел? Или — пока я трепался с Аллой Анатольевной?
— А когда же ещё, Геннадий Ильич? Едва только ты соизволил выразить неудовольствие — ну, что я малость замешкался с адресом — сразу учёл, как видишь. Так что — ловлю на слове: бутылка с тебя.
Присущая Брызгалову ироническая, слегка даже ёрническая манера разговора Анисимову давалась не без труда, но, общаясь с Геннадием Ильичом, он — вероятно, в качестве противоядия — пробовал под неё подстраиваться. Впрочем, не всегда удачно.
— Да, если позволишь, маленькое критическое замечание…
— Позволяю, Юрий Викторович! Но только — по делу. Без очернительства.
— Думаю, Геннадий Ильич, по делу. Алла Анатольевна… по-моему, ты слишком многого от неё хотел… ведь, если без предвзятости, она тебе дала очень ценные показания. Ведь мы теперь знаем и
