парень, имеющий задатки для солидной карьеры. Если бы все его положительные качества могли еще влиять на чувства…
Моника сбавила скорость. Мигающие предупреждающие огни загораживали полосу автострады и указывали направление объезда. Она с облегчением вздохнула, ей не придется видеть место, где взорвался автомобиль. Потом девушка ехала уже без остановок и, миновав мост на реке Тичино, оказалась в Локарно, а точнее, в одном из его районов, имеющем свое самоуправление, — Муральто. Гостиница, в которой работал Роберт, была одной из лучших. Моника нашла его без труда. Роберт, вероятно, ждал Монику с нетерпением, ибо выскочил в тот момент, когда она подъехала к гостинице. Расцеловав приятельницу, он посадил ее у стойки бара, а сам поставил автомобиль в гостиничный гараж. Вернувшись, он спросил:
— Пройдемся? А может, ты устала и хочешь посидеть?
— Пошли, — решила она. — Ведь я ехала неполные три часа.
— Да, здесь недалеко. Но у меня так и не оказалось времени, чтобы заскочить домой. У тебя с лица еще загар не сошел. Довольна каникулами?
Моника кивнула головой и, взяв его под руку, направилась к выходу. Они шли к озеру по аллеям в тени прекрасных деревьев. Осень уже прикоснулась к листве — среди зелени просвечивали желтые и красные пятна. Через десять дней начинались занятия в университете.
— Кончаешь одну работу и начинаешь другую, — сказала Моника. — Без каникул и отдыха. Ты не чувствуешь себя усталым?
— Нисколько. Ведь то, что я здесь делаю, немного похоже на игру. Стою в баре, взбиваю коктейли, наливаю, насыпаю лед, даю прикурить… У меня есть время для наблюдений. И клянусь тебе, бар — прекрасное место для того, чтобы узнать проблемы, волнующие людей. Ты даже не представляешь, какими иногда они бывают горькими. Что касается отдыха… Так вот, за все это время я не взял в руки ни одной книги.
— И ты выдержал?
— Пожалуй, да. Не считая чтения всякой ерунды перед сном. Знаешь что? Давай не будем говорить обо мне. Я рад, что ты приехала. Но… Но ты еще не сказала мне, что случилось. Через несколько дней я возвращаюсь в Милан, и мы, как всегда, увиделись бы. Если ты приехала, значит…
— Да, это что-то значит, ты прав, Роберт. Я ни минуты не сомневалась в том, что ты сразу все поймешь. У меня, действительно, все изменилось.
— Так я и подумал, когда ты позвонила. Позволь, я отгадаю. Ты влюбилась.
Она кивнула головой и посмотрела на него с уважением.
— Итак, конец нашему договору, — засмеялся он и обнял ее.
— Спасибо тебе, Роберт, за все, что было. Ни минуты я не чувствовала себя в университете одинокой, и мне не пришлось отгонять от себя парней. Ведь все знали, что я — твоя девушка. Вот за это спасибо.
— Зачем так спешить?
— Что?
— Благодарить меня. Тебе не кажется, что лучше будет, если ты все расскажешь? Ведь у тебя какие-то проблемы.
— Ох, нет, это не проблемы, — горячо запротестовала она. — Но я не чувствую себя спокойной. Не пригласишь ли меня куда-нибудь на обед?
И, уже идя в маленьком городском ресторанчике, Моника постаралась кратко рассказать Роберту о майской ужасной встрече с Рико и о его дальнейших ухаживаниях.
— Ну и он добился своего, — сказала она в конце. — Мне Рико нужен, я люблю его, а одновременно боюсь. Не знаю, в чем дело, Роберт.
— Интуиция. Интуиция влюбленной женщины. Ты его боишься, ибо знаешь, что он имеет над тобой власть и готов ею воспользоваться.
— Он нежный…
— А также жестокий, ведь ты сама рассказывала, как он тебя ударил.
— У него был повод. Ведь я попросила, чтобы в клубе узнали, кто он такой. Это была демонстрация недоверия.
— Ах так. Бил, потому что был повод. Разве повод был такой важный? Думаю, нам не стоит анализировать этот момент. И знаешь почему? Потому что ты его любишь и не допустишь никакой критики в его адрес. А мне пришлось бы ее высказать. Может быть, лучше сменим тему? Ты видела фильм «О»? Меня поразила эта картина. Я не думал…
— Не надо. И перестань ко мне относиться как к ненормальной. Я приехала, чтобы с тобой откровенно поговорить, ведь ты же мой друг. И ты знаешь, что у меня нет приятельниц. Еще совсем недавно у меня не было никого из близких, кроме отца, ну и тебя. Я действительно не могу понять, почему Рико стал проблемой для меня. Ведь все в полном порядке. Но вот, например, это покушение на него…
— Какое покушение?
— Ты не читал? Смотри… — Она положила перед ним миланскую газету.
Роберт прочитал заметку и задумался.
— Вместе с ним в твой дом пришли и заботы. Я ничего о нем не знаю, тут твой отец должен постараться собрать информацию. Покушение наводит на мысль, что этот господин кому-то мешает. Такой вывод может сделать каждый. Хотя… А вдруг здесь какая-нибудь ошибка? Впрочем, давай не будем говорить о твоих делах. Моника, прошу тебя, давай не будем говорить.
— Но я за этим к тебе приехала.
— Говорить о нем? Спасибо.
— Почему ты обиделся? Ведь я ни в чем не нарушила наш договор. Почему же ты так странно реагируешь?
— Странно? Скорее, нормально. Я ведь должен привыкнуть к абсолютно новой ситуации.
Моника чувствовала себя обманутой. До сих пор Роберт являлся для нее чем-то вроде незыблемой опоры. Он был готов прийти к ней на помощи в любой момент. Так было, так должно быть. И все же, все же он прав. Это она была повелительницей, а он — слугой. Это он гарантировал ей чувство спокойствия, а чем она была для него? Разве она заботилась о его самочувствии, хоть как-нибудь помогала ему в его трудовой жизни? Нет, в основе их договора, вероятно все же договора безнравственного, лежал эгоизм.
— Ты знаешь, я испытываю угрызения совести. — Она положила руку на его ладонь. — Не очень-то хорошо я поступила по отношению к тебе. Не думала, что когда-нибудь смогу влюбиться. Ну, что же, это случилось. Моя вина.
— Перестань, Моника. — Он улыбнулся. — Какая же тут вина, если ты влюбилась? Любая девушка…
— Любой парень… А ты?
— Что я… Ты же знаешь, какую задачу я себе поставил. После диплома будет время…
— Роберт, я не думаю, чтобы ты смог запланировать любовь. Этого невозможно предвидеть.
— Ты права. Этого предвидеть невозможно. — Он посмотрел на нее с грустью.
И тут Моника поняла, что отношение к ней Роберта было не просто дружеским. Ах, вот как. Жаль, что я причинила ему боль, но иного выхода нет. Отец, Роберт, Рико — трое мужчин в ее жизни. О том, первом, она уже забыла, не помнит даже его имени. Несколько лет назад он погиб в автомобильной катастрофе. Тогда была закрыта эта страница. Новая — открыта недавно на Сардинии. Хватит об этом. Нельзя мучить Роберта. Они не должны говорить о своих чувствах. Так о чем же? Об учебе, о жизни, о перспективах? Перейти к банальному разговору и расстаться так, словно они даже не друзья, а просто знакомые?
— Когда я ехала к тебе, еще в Чиассо узнала от таможенника, что на автостраде утром погиб какой-то издатель из Милана. Ему подложили бомбу. А бедняга не знал. Ты слышал что-нибудь об этом?
— Было сообщение по радио. Дело, похоже, серьезное, ибо это первый террористический акт на территории Швейцарии. Нужно купить какую-нибудь вечернюю газету, там, вероятно, будет больше подробностей о взрыве. Может, пойдем?
Через час Моника покинула Локарно и по уже очищенной автостраде без приключений вернулась домой. По пути она выслушала журналистские спекуляции о причинах утреннего покушения. Швейцарская полиция подбросила газетчикам информацию о том, что издатель много финансовых операций вел при посредничестве одного из швейцарских банков. Моника хорошо знала, что такие операции по итальянским
