что его изгнали из его собственного кабинета, чтобы найти покой, которого не найдет у себя в доме, Джослин поспешила к оранжерее, в сторону каретного сарая.
— Африка знает! — крикнул Перси, когда она вошла.
Он радостно прыгал на одном из деревьев.
— Е pluribus unum, — пропела Африка, пощипывая свою пару, которую не видела несколько месяцев. — Семнадцать семьдесят шесть.
Покачав головой на их околесицу и приподняв юбки, Джослин направилась было в глубь зимнего сада, пока до нее не дошло, что Ричард не внутри оранжереи, а снаружи. Она выглянула через стекло, пытаясь осмыслить странную сцену на заднем дворе.
Блейк сидел на старой садовой скамейке и скармливал кухонные объедки одичавшей свинье, Ричард сыпал зерно стайке заброшенных кур, а Битти носилась по траве, тявкая на кроликов.
На Блейке был бесформенный твидовый пиджак и кепка, защищающая от октябрьского ветра, вместо его обычной элегантной одежды. Что это, маскировка? Или он пытается что-то до нее донести? Но она не способна разгадывать загадки. Лучше бы Блейк просто сказал ей, чего хочет.
Джослин поспешила туда. Свинья и куры бросились врассыпную, едва только она появилась, но Битти подбежала, чтобы ее погладили, и Джослин с радостью это сделала.
— Нам понадобится ограда получше, чтобы они не убежали, — сказал Блейк, когда Ричард погнался за животными. — Они вернутся.
— Я думала, ты терпеть не можешь свиней. — Не веря своим ушам, Джослин потрепала Битти по голове и села рядом с мужем. — Почему мама в твоем кабинете, а ты здесь?
— В каретном сарае очень холодно. А я привык к холоду. Поэтому могу работать и здесь. А из свиней получается хороший бекон.
Она ткнула его локтем в руку.
— Из этих свиней ты не сделаешь бекон, я не позволю. Дай Ричард погонится за тобой с вилами, если ты съешь его курочек, так что даже не думай об этом. При случае можно стащить одно-два яйца, особенно если он занят с попугаями, но рассчитывать на это я бы не стала.
— Я попал в семью психов. — Он откинулся на скамейке и вытянул ноги в сапогах на пустую огородную грядку. — Сколько нам стоил попугай?
— Нисколько, — ответила Джослин. — Или, быть может, две канарейки. У Салли есть пара, от которой она хочет избавиться. — Я бы, конечно, оставила ее, но, думаю, так будет по-честному.
— Салли — это графиня Джерсей? — полюбопытствовал Блейк.
— Она на год моложе меня и из кожи вон лезет, чтобы ни в чем не уступать своей мачехе, и это мне только на руку. Канарейки, очевидно, больше не в моде и, таким образом, ниже ее достоинства.
— Ты накоротке с графами и их женами. Ты знакома с герцогами. Почему, скажи на милость, ты вышла за меня?
— Мм, дай подумать… — Она сделала вид, что раздумывает, положив голову ему на плечо. — Если насчитать того, что я не владею банком, как семья Салли, и что моя семья в родстве с виконтом Свином, что у меня нет ни собственного дома, ни имения, которые, безусловно, захотел бы граф, я просто не представляю, почему я выбрала тебя.
Он хмыкнул, но взял ее за запястье.
— Что ж, прекрасно. Кто такая Тони?
— Тони? — переспросила она. — Антуанетта. Жена Гарольда.
— У нее есть брат-француз? — небрежно поинтересовался Блейк.
— Мама опять говорила об Альберте, — высказала предположение Джослин. — Она его недолюбливает, но мы давным-давно его не видели.
— Брат Тони плохой, — заявил Ричард, вернувшись с цыпленком в руках.
— Плохой? Как Гарольд? — с интересом спросил Блейк.
— Гарольд тупица, — презрительно бросил Ричард и направился к развалюхе-курятнику.
— А в чем дело? — нахмурилась Джослин.
— Я решаю загадку, — ответил Блейк. — Что мы должны делать, чтобы добыть мне должность в военном министерстве? Я не могу гарантировать, что этого будет достаточно, чтобы получить необходимые мне сведения, но по крайней мере это даст нам доход, пока я не найду другое место.
Джослин изумленно посмотрела на него. Нельзя сказать, что ему было приятно использовать ее светские связи, но, по крайней мере, он признает, что нуждается в ее помощи.
— Ты не против сопровождать меня на приемы и суаре? Других светских событий в это время года не так много.
Он бросил взгляд на осыпавшуюся садовую стену.
— Я бы предпочел посещать с тобой балы и танцы, чем слушать бессмысленную болтовню. Моя нога уже почти зажила, поэтому я могу танцевать. Сплетники… Не думаю, что они любят Шекспира.
Ну конечно же, вот он — путь в его сердце! Ее муж — человек деятельный. Он бездействию предпочитает активность, причем не только умственную, но и физическую, и ему постоянно требуется либо то, либо другое. А предпочтительно и то и другое одновременно.
— Когда-нибудь мы будем устраивать свои праздники, танцевальные вечера и приглашать только тех людей, которые любят Шекспира, — мечтательно проговорила Джослин. — А пока… я отправлю записку леди Белден. Она будет знать, какие сборища лучше послужат нашей цели и помогут завести нужные знакомства.
Он взглянул на нее.
— Ты так уверена в себе.
Она ослепительно улыбнулась ему.
— А ты уверен, что только ты можешь разгадать этот таинственный шифр. Так что мы оба беспредельно самонадеянны.
— Признаться, ты пугаешь меня, — сказал он совершенно искренне. — Что ж, тогда давай вместе работать, и посмотрим, удастся ли нам перевернуть Лондон с ног на голову, даже если мы не сможем спасти Англию от нее самой.
— Вместе мы грозная сила, не правда ли? — пробормотала Джослин.
Если он действительно примет се как свою спутницу жизни, из них получится воистину опасная пара.
В гостиной после ленча, сидя за написанием письма с предложением купить Перси у герцога Фортхема и записки, адресованной леди Белден, с вопросом о том, какие предложения им следует принять, Джослин услышала тихий стук лакея и подняла глаза. У нее есть свой лакей. Можно только дивиться такому счастью.
— Вас желает видеть какая-то леди, мисс, — сказал лакей.
— Она вручила визитку? — спросила Джослин, надеясь, что когда-нибудь Тедди научится ее спрашивать:
Поскольку у них не было достаточно слуг, чтобы кому-то охранять двери, а кому-то оповещать хозяев, она не удивилась, когда леди появилась в дверях, не успел Тедди ответить.
— Моя дорогая Джослин! — воскликнула Антуанетта, протискиваясь мимо ошеломленного слуги. — Как я счастлива видеть наш дом так прекрасно отремонтированным!
— Тедди, для леди Карринггон меня никогда нет дома, — дала она указание.
Ее не беспокоило, что она оскорбит невестку, которая столько раз оскорбляла ее в прошлом, что это стало одним из способов времяпрепровождения.
— Будь любезен, приведи мистера Монтегю из каретного сарая.
— Ах, нельзя ли нам позабыть о прошлом? — прощебетала Антуанетта, мастерски изображая сожаление, когда лакей удалился.
Ее густые черные волосы были едва прикрыты крошечной шляпкой цвета индиго с белыми рюшами. Такого же цвета спенсер был скроен так, чтобы подчеркнуть великолепный бюст.
— Мы же были очень молоды. Я пришла лишь удостовериться, что бедные птички целы и невредимы. Для меня было таким ударом, когда это чудовище, мой муж, продал их! Я говорила ему, что он не имеет права, но он поступил так, как захотел.
