любителей деревенской польки рушат хребет Кайзера. «Уж больно он романтично здесь торчит», — заявила одна решительная пастушка, раздиравшая на тряпки для вытирания пыли свое розовое платьице в национальном духе.
И тогда доктор Безиллюзио понял, что приспело время решительного поворота. Движения не должны стоять на месте. Они должны развиваться в борьбе с чем-то. А это самое «чем-то» уже вымерло.
И вот доктор Безиллюзио сменил имя на Амадей Милосерд, заказал у портного бархатные штаны и шелковую сорочку с жабо. Затем он защитил при Гейдельбергском университете диссертацию на тему «Сила чувств в ранней лирике Гёте» и основал движение «Править — через чувства». Эмблемой новой волны стал голубой цветок, обволакивающий и поглощающий железную руку.
Когда на улицах больших городов замелькали первые студентки в бархатных штанишках и шелковых рубашечках с кружевным жабо, Амадей Милосерд мог с уверенностью сказать, что впереди у него пять прекрасных лет плодотворной деятельности. И однако, он тут же начал вынашивать идею контрдвижения.
Еще один пакетик с сюрпризом — бесплатно
Ларек был зеленого цвета. Перед ларьком стоял малыш, одетый в застиранные, протертые на заду джинсы и дырявую футболку. Он разговаривал с хозяином ларька. Хозяин был инвалид — силикоз у него. А кожа на лице была вся в мелких шрамах и отливала желтизной.
— Мне пакетик с сюрпризом, — сказал мальчик.
— Какой? — спросил инвалид.
— Красный, — сказал мальчик.
— А денег у тебя сколько?
— Пфенниг есть, — сказал мальчик.
— Можешь купить один, — сказал желтолицый хозяин и протянул мальчику с полдюжины румяных, как персик, фунтиков. — У тебя из носу течет, — добавил он печально.
Мальчик спокойно утер нос тыльной стороной ладони и шепотом завел считалку:
— Стакан — лимон — выйди — вон…
С помощью считалки он отвергал фунтик за фунтиком, пока не остался один, последний.
— Вот этот, — сказал он.
Хозяин закашлялся, спрятал красные пакетики под стекло и стал наблюдать, как мальчик отдирает волнистый край пакетика и, надув яркую бумагу, заглядывает внутрь.
— Карандаш, портрет Мюллера, жвачка и… господи, билетик!
Хозяин наклонился к нему.
— А ну покажи, — сказал он.
— Вот, пожалуйста. — И мальчик с достоинством улыбнулся, как в тот раз, когда он впервые переплыл канал без велосипедной покрышки.
— Да-а, — сказал хозяин энергично, и от этого слова под морщинистой кожей его шеи зародился новый приступ кашля. Но, даже кашляя, он смеялся. Он был рад за мальчика.
— Значит, мне полагается еще один пакетик бесплатно.
— Точно, — сказал хозяин, взял у него из рук билет и снова разложил красные пакетики перед крапчато-серыми глазами мальчика.
Мальчик замахал растопыренными пальцами.
— Не-е, теперь я хочу лиловый, — решительно сказал он.
Хозяин снова втянул свою лысую голову в окошечко и заменил красные пакетики на лиловые.
— У меня их всего три, лиловых-то.
— Пустяки, — сказал мальчик. На сей раз он не стал заводить считалку, а просто взял из узловатой руки хозяина средний пакетик. Из прихваченного кнопками синего лоскута на правом боку он достал лезвие перочинного ножа без рукоятки и вскрыл верхний край пакета. Глаза он при этом закрыл, да так крепко, что его детское личико все пошло морщинами.
— Ну? — спросил хозяин.
Мальчик открыл глаза, отчаянно заморгал и сказал:
— Лягушка, свистулька, точилка… и… и опять счастливый билетик, ей-богу!
— Быть того не может, — воскликнул хозяин. — Обычно такой пакетик попадается раз в две недели. Ну и везучий у тебя день, парнишка.
Засунув руку в вырез футболки, мальчик задумчиво почесывал рукой грудь.
— А зеленые у вас есть? — спросил он хозяина.
— Нет, зеленых не держу. Только белые.
— Тогда снова красные, — попросил мальчик.
Хозяин повиновался с расторопностью, какой от него трудно было ожидать.
— Только если ты третий раз вытянешь счастливый билетик, мне не устоять на моей деревянной ноге.
— А у вас разве деревянная нога? — спросил мальчик, но, не дожидаясь ответа, завел: «Шла кукушка темным лесом» — и взял тот пакетик, который вышел первым.
— Любопытно, — сказал хозяин и навалился на узкий прилавок.
Мальчик долго думал, каким способом ему открывать пакетик на сей раз. Он нерешительно повертел его в руках, вдруг быстро оторвал один угол и запустил в отверстие два пальца, так, что пакетик весь передернулся, словно раненый слизняк красного цвета.
Когда пальцы с грязью под ногтями извлекли очередной билетик, он уже ничего не говорил. И даже не улыбался. Весь он был сплошное удивление: поднятая рука, искривленный рот, босые, припудренные пылью ноги, пальцы которых перекрывали друг друга.
Хозяин положил ладонь на свой блестящий череп, начал было: «Держите меня…» — но не договорил, потому что в голову ему пришла новая мысль.
— Сейчас ты по очереди переберешь у меня все пакетики, а за ними и весь ларек. Тогда мне придется уйти, а ты станешь вместо меня.
Сперва мальчик засмеялся, потом испуганно оборвал смех. Впрочем, смех у него с самого начала был какой-то ущербный. Он окинул ларек внимательным взглядом — густая зеленая краска пошла пузырями от того, что наносили ее под жарким августовским солнцем, узкий прилавок потрескался, земля там, где в нее вонзались доски, вся истоптана. Потом он взглянул на хозяина — невеселое лицо прозрачной такой желтизны, большая лысина, на которой до сих пор лежит широкая ладонь, водянистые глаза. Еще он подумал про деревянную ногу. И еще про то, что теперь ему придется торчать среди липких банок с леденцами и нельзя будет бегать на канал, где груженные щебнем баржи предоставляют свои борта в распоряжение каждого пловца.
И тогда мальчик вернул хозяину свой билет со словами:
— Не надо мне больше пакетиков. Возьмите лучше себе.
И убежал. На бегу он заглянул в смятый пакетик: фотография Джеймса Стюарта, колечко с темно- синим камнем и булавка с ракетой вместо головки.
— Я завтра еще приду, — крикнул он, обернувшись в сторону темно-зеленой лавчонки. Но про себя подумал: «Нет, завтра я пойду на канал».
Выстраданное решение
Едва сын пришел на кухню, женщина поняла: он опять спросит. Всякий раз, когда он напускал на себя подчеркнуто небрежный, умышленно ребячливый вид, за этим скрывалась просьба. Весь последний месяц просьба была одна и та же: мам, ты мне дашь папину машинку?..
